Так рассуждал Фрагозо. Было совершенно очевидно, что поездка ни к чему не приведет. А между тем мысль о ней не давала ему покоя. Некая неодолимая сила принуждала его ехать, хотя могло статься, что отряд переведен в другую часть провинции, и у Фрагозо не хватит времени добраться до него.
И все же, 29 августа, еще до восхода солнца, Фрагозо, никого не предупредив, украдкой сошел с жангады, отправился в Манаус и сел на одну из лодок «згаритеа», ежедневно спускавшихся вниз по Амазонке.
Когда он не явился ни к обеду ни к ужину, все очень удивились. Никто, даже его невеста, не знал, чем объяснить отсутствие преданного слуги в такое трудное время. Кое-кто даже спрашивал себя, не сделал ли Фрагозо чего-нибудь над собой в припадке раскаяния: ведь это он, встретив бродягу на границе, позвал его на жангаду.
Но если уж цирюльник корил себя за опрометчивый поступок, то что сказать о Бенито! Еще в Икитосе приглашал он Торреса на фазенду, в Табатинге привел авантюриста на жангаду, а в третий раз он вызвал Торреса на дуэль и убил, уничтожив единственного свидетеля, чьи показания могли спасти отца!
Теперь юноша винил во всем одного себя: и в аресте отца, и в ужасных последствиях, к которым этот арест может привести!
Будь Торрес жив, Бенито мог бы надеяться угрозами или посулами заставить отдать документ и сказать ключ к нему. И тогда с таким трудом найденное свидетельство было бы предъявлено суду. Но единственный человек, который мог бы его представить, убит рукою Бенито!
Вот что несчастный юноша непрестанно твердил матери, Ма-ноэлю и себе самому; вот какой груз ответственности возлагала на него совесть!
Между тем волнение в Манаусе с каждым днем все усиливалось. Дело Дакосты обсуждали с необыкновенной горячностью. Все только и говорили о таинственном документе. К концу четвертого дня никто уже не сомневался, что разгадка криптограммы приведет к оправданию осужденного.
Между прочим, каждый житель Манауса имел возможность и сам раскинуть мозгами. Местная газета «Диарио до Гран Пара» напечатала зашифрованный текст, и множество оттисков распространялось в городе по настоянию Маноэля, решившего не пренебрегать ничем, что помогло бы разгадать тайну,— даже случайностью, за которой порой скрывается перст Провидения. Была обещана награда в сто конто тому, кто прочтет документ. Множество людей всех сословий, потеряв аппетит и сон, сидели, не поднимая головы, над загадочной криптограммой. Публику предупредили, что решение задачи следует немедленно направлять судье Жаррикесу, в его дом на улице Бога-Отца.
Если, как считают ученые, для умственных усилий необходим фосфор[59], содержащийся в организме, то мы не взялись бы определить количество фосфора, истраченного судьей,— такую громадную работу проделал его мозг. Тем не менее он и не думал отказываться от своей задачи, правда, теперь уповая только на случай. Стараясь ухватить его всеми возможными и невозможными способами, судья приходил в бешенство и, хуже того,— в бессильную ярость, когда терпел очередную неудачу.
Какие только числа не перепробовал отгадчик во второй половине дня двадцать девятого августа! Если б только позволило время, он не колеблясь бросился бы в безбрежное море комбинаций, которые образуются из десяти цифр десятичного счисления, и посвятил бы этому бесплодному занятию всю свою жизнь, рискуя свихнуться задолго до окончания работы. Впрочем, бедняга и сейчас был недалек от помешательства.
Наконец ему пришло в голову, что, может быть, документ нужно читать справа налево. Поднеся бумагу к свету, судья Жаррикес попробовал применить прежние приемы — и снова неудача! Испробованные раньше числа и на этот раз не принесли желаемого результата. А может быть, документ надо читать снизу вверх, от последней буквы к первой? Его составитель мог придумать такой трюк, чтобы затруднить чтение. Но нет! Новая комбинация дала лишь новый ряд загадочных букв.
К восьми часам вечера судья Жаррикес опустил голову на стол, разбитый, опустошенный, не в силах пошевелиться, не в состоянии говорить, думать, связать одну мысль с другой. Вдруг снаружи послышался какой-то шум. И тотчас, несмотря на строжайший запрет, дверь в кабинет судьи распахнулась.
На пороге стояли Бенито и Маноэль. На Бенито было страшно смотреть; несчастный юноша едва держался на ногах, и Маноэль поддерживал его.
Судья вскочил.
— В чем дело, господа, что вам нужно? — спросил он.
— Число!.. Число!..— отвечал Бенито, не помня себя от горя.— Шифр документа!..
— Вы его нашли?— воскликнул Жаррикес.
— Нет, сударь,— сказал Маноэль.— А вы?
— Нет... Не нашел!