Годфри еще раз огляделся, повернувшись вначале на север, потом на юг. Никого. По крайней мере, видимый участок берега необитаем — нигде не видно ни хижины, ни поднимающегося к небу дымка.
— Вперед! Вперед! — подбадривал себя Годфри.
Он зашагал по отмели в северном направлении, решив, что сначала поднимется на песчаный холм, откуда открывается обширное пространство.
Полное безмолвие. На песке никаких следов. Только морские птицы — чайки и поморники — резвятся среди скал,— единственные живые существа в этой пустыне.
Годфри шел около четверти часа и уже начал подниматься на самый высокий склон, поросший тростником и низким кустарником, но вдруг неожиданно остановился. В пятидесяти шагах, среди прибрежных рифов, он заметил какую-то бесформенную вздувшуюся массу, похожую на труп неизвестного морского животного, выброшенного последней бурей.
Годфри бросился туда.
С каждым шагом сердце билось все сильнее. В бесформенной массе, принятой им за останки какого-то зверя, он узнал тело человека.
В десяти шагах от цели Годфри остановился как вкопанный и воскликнул:
— Тартелетт!
Да, действительно, перед ним лежал неподвижный учитель танцев и изящных манер.
Надутый до предела спасательный пояс делал Тартелетта похожим на морское чудовище. Но, может быть, он еще жив? Спасательный пояс должен был удержать его на волнах, а прилив — прибить к берегу...
Годфри принялся за дело. Опустившись на колени перед Тар-телеттом, расстегнул спасательное снаряжение и стал изо всех сил растирать бесчувственное тело. Наконец губы учителя зашевелились... Юноша приложил руку к сердцу... Оно билось!
Годфри окликнул Тартелетта.
Тот качнул головой, потом издал хриплый звук, за которым последовало несколько бессвязных слов.
Схватив учителя за плечи, Годфри встряхнул его.
Тартелетт открыл глаза и провел рукой по лбу. Потом поднял другую руку, чтобы убедиться, на месте ли карманная скрипка и смычок.
— Тартелетт! Милый мой Тартелетт! — закричал Годфри, поддерживая голову учителя.
Голова с остатками всклокоченных волос едва заметно покачнулась, как бы кивнув в знак одобрения.
— Это я... Я... Годфри!
— Годфри? — переспросил Тартелетт.