Маноэль шепнул что-то на ухо Бенито.
— Ты прав,— согласился растерянный Бенито,— теперь одной тяжкой заботой меньше. И все же, Маноэль, подозрения не исчезли. Ведь можно быть злейшим врагом, но не желать человеку смерти.
Между тем Жоам Гарраль подошел к Торресу и протянул ему руку.
— Я сожалею,— сказал он,— что ваше путешествие скоро окончится и нам придется расстаться. Я вам обязан...
— Вы мне ничем не обязаны, Жоам Гарраль,— перебил его Торрес.— Ничьей жизнью я так не дорожу, как вашей. Но... я передумал... я не хочу сходить на берег в Манаусе, а предпочел бы доплыть до Белена, если, конечно, вы не возражаете.
Жоам Гарраль молча кивнул.
Услышав просьбу Торреса, Бенито в невольном порыве хотел было вмешаться, но Маноэль остановил его, и молодой человек промолчал.
Глава XVIII
ПРАЗДНИЧНЫЙ ОБЕД
Наутро Минья оправилась от пережитого испуга; ее глаза и улыбка благодарили всех, кто рисковал жизнью ради ее спасения. Что до Лины, она, вероятно, была бы меньше признательна храброму Фрагозо, если б он спас жизнь ей самой.
— Я отблагодарю вас, Фрагозо, рано или поздно, вот увидите! — горячо сказала она.
— А как, позвольте вас спросить?
— О, вы сами знаете как!
— Тогда, раз уж я все равно знаю, отблагодарите меня сейчас!
Так было решено, что прелестная Лина — невеста Фрагозо, что они отпразднуют свадьбу вместе с Миньей и Манозлем.
— Как славно все сложилось! — не уставал твердить Фрагозо.— Но я, право, не думал, что Пара так далеко!
Маноэль и Бенито долго обсуждали последние события. Теперь не оставалось никакой надежды уговорить Жоама Гарраля высадить с жангады его спасителя.
«Ничьей жизнью я так не дорожу, как вашей»,— сказал Торрес. Вырвавшийся у бразильца загадочный ответ Бенито хорошо запомнил. Молодые люди пока ничего не могли предпринять. Им оставалось только ждать, и уже не четыре-пять дней, а семь-восемь недель— пока жангада не приплывет в Белен.
— Здесь кроется какая-то тайна, разгадать которую я не в силах...— размышлял вслух Бенито.
— Да, но мы избавились хотя бы от одной тревоги, Бенито. Теперь нам ясно, что Торрес не хочет смерти твоего отца. Мы же не прекратим своих наблюдений за ним,— успокаивал друга Маноэль.