Еще больше следовало остерегаться водяных удавов-анаконд: они замирают, обвившись вокруг дерева, и вдруг молниеносно выбрасывают длинное тело, хватают добычу и сжимаются железными кольцами с такой силой, что могут задушить и здоровую свинью (ходили слухи даже про быка). В лесах Амазонки анаконды достигают тридцати футов в длину, а по свидетельству Каррея, встречаются удавы длиной в сорок семь футов, а толщиной чуть ли не с бочонок.
Если бы на жангаде, не дай Бог, появилась анаконда, она, пожалуй, была бы не менее опасна, чем кайман!
К счастью, нашим путешественникам не пришлось встретиться ни с электрическими угрями, ни с удавами, и плавание по затопленному лесу, длившееся около двух часов, закончилось без происшествий.
Прошло три дня. Жангада приближалась к Манаусу. Еще сутки, и она подойдет к устью Риу-Негру, где располагается столица провинции Амазонки.
В самом деле, двадцать третьего августа, в пять часов вечера гигантский плот остановился перед северным мысом острова Мурас, у правого берега Амазонки. Оставалось только пересечь наискосок реку и, преодолев расстояние в три мили, войти в гавань. Но лоцман Араужо вполне резонно не захотел двигаться дальше ввиду приближения ночи.
Половина пути осталась позади, и по этому поводу решили устроить праздничный обед, а заодно отпраздновать и помолвку Фрагозо с прелестной Линой.
Вместе со всей почтенной семьей Гарралей за стол сел и Торрес. На этот раз он был молчалив. Бенито исподтишка наблюдал за ним. Бразилец пристально смотрел на Жоама, и глаза его светились странным блеском. Так хищник старается заворожить свою жертву, прежде чем броситься на нее.
Обед начался весело. Лина оживляла его своим радостным смехом, Фрагозо — забавными шутками. Отец Пассанья приветливо поглядывал на маленькое общество, которое он так любил, и на две юные пары, союз которых ему предстояло благословить.
— Ешьте, ешьте, падре! — сказал ему Бенито.— Наша повариха не ударила в грязь лицом. А вам надо набираться сил, чтобы обвенчать сразу столько людей!
— Ничего, сын мой,— отвечал отец Пассанья.— Найди и ты добрую девушку, которая согласится выйти за тебя. Тогда посмотрим, достанет ли у меня сил обвенчать заодно и вас!
— Прекрасный ответ! — вскричал Маноэль.— Выпьем за скорую свадьбу Бенито!
— Мы подыщем ему в Белене хорошенькую невесту,— весело подхватила Минья,— тогда он не отвертится— все так все!
— За свадьбу господина Бенито! — провозгласил Фрагозо, готовый переженить всех на свете заодно с собой.
— Они правы, сынок,— поддержала Якита.— Я тоже выпью за твою свадьбу, и дай Бог, чтобы ты был так же счастлив, как мы с твоим отцом!
— И, надо надеяться, будете всегда,— вставил вдруг Торрес и, ни с кем не чокнувшись, залпом выпил стакан портвейна.— Каждый из нас — кузнец своего счастья.
Трудно сказать почему, но это пожелание из уст бразильца произвело на всех тягостное впечатление. Желая рассеять его, Маноэль в шутку сказал:
— Послушайте, падре, раз уж на то пошло, нет ли на жангаде еще, кого надо бы обвенчать?
— Как будто нет,— ответил падре Пассанья.— Вот разве Торрес... Вы, кажется, не женаты?
— Нет, я всегда был холостяком!
Бенито и Маноэлю показалось, что, произнося эти слова, Торрес бросил взгляд в сторону Миньи.