— Да, похоже…
— Отец! — радостно бросилась к нему Ратина.
— Ах, сеньор Ратон!.. — в один голос воскликнули Рата и Ратана.
Фея Фирманта приблизилась к отцу семейства.
— Итак, уважаемый Ратон, теперь все зависит от вас. Если хотите, я могу…
— …сделать меня человеком, добрая фея?
— Ну, конечно! — воскликнула герцогиня. — Вы станете человеком и герцогом: ведь я герцогиня!
— Нет уж, — спокойно возразил наш философ, — крысой я был, ею и останусь. Помните, как говорил или, вернее, скажет намного позже поэт Менандр[229]: «Собакой, лошадью, быком или ослом, не обессудьте, быть лучше, чем человеком».
Вот, дорогие мои, каков конец нашей сказки.
Семейству Ратон уже незачем бояться ни Гардафура — его задушил Кисадор, — ни самого принца, а это значит — можно жить спокойно и наслаждаться безоблачным счастьем. К тому же фея Фирманта все так же любит их и всегда будет им покровительствовать.
Единственный, кому впору пожаловаться на судьбу, — это кузен Ратэ, ибо его превращение так и осталось незавершенным. Юноше никак не удается избавиться от ослиного хвоста, и временами это приводит его в отчаяние. Напрасно он пытается спрятать хвост — тот всегда высовывается!
А папаша Ратон решил навеки остаться крысой, хотя герцогиня Ратонна не устает попрекать его — глупо же отказываться от превращения в человека! Когда сварливая супруга особенно докучает, мудрый Ратон повторяет слова баснописца: «Ах, женщины! Головки их куда как хороши, но ни ума нет, ни души».
Князь же Ратэн и княгиня Ратина жили долго и счастливо, и у них было много детей.
Такими словами заканчиваются все волшебные сказки, и я тоже придерживаюсь этой славной традиции, ибо мне она по душе.
Драма в Мексике
1. ОСТРОВ ГУАХАН — АКАПУЛЬКО
Восемнадцатого октября 1825 года испанские суда, корвет[230] «Азия» и восьмипушечный бриг[231] «Констанция», бросили якорь в порту одного из Марианских островов[232] — Гуам. Прошло полгода с тех пор, как корабли покинули берега Испании. Недовольство изнуренных трудностями пути матросов, получавших скудное жалованье и скверную пищу, грозило вот-вот перерасти в бунт. На борту «Констанции», — ею командовал непреклонный, суровый капитан Ортева, — дисциплина особенно ослабела. Бриг задержался в пути из-за серьезных неполадок, таких неожиданных, что казалось, это чья-то намеренная небрежность. «Азии», под командой дона Роке де Гусуарте, пришлось вместе с «Констанцией» зайти в порт. Как-то ночью при загадочных обстоятельствах разбился компас; потом лопнули будто нарочно срезанные ванты фок-мачты[233], и она рухнула вместе с оснасткой; наконец, при маневрах дважды отказывали штуртросы[234].
Гуахан, как и все Марианские острова, входит в Филиппинский морской округ, поэтому испанцы, находясь в собственных владениях, смогли быстро исправить поломки.
Во время вынужденного пребывания на суше дон Ортева поделился с доном Роке своими тревогами. Особенно подозрительными в команде ему казались двое: лейтенант Мартинес и марсовый матрос[235] Хосе.