— Будь немного повеликодушнее, Джовита.
— Если хочешь, могу исключить из их числа Макса Реаля, так как ты желаешь ему всяких благ...
— Без сомнения...
— Но вернемся к делу, Лисси... Двадцать шестой квадрат! Ты должна дать себе ясный отчет в нашем преимуществе! До сих пор первым был этот журналист Гарри Т. Кембэл, но он только еще добрался до двенадцатой клетки, тогда как мы!.. Еще тридцать семь очков... всего только тридцать семь очков... и мы достигнем цели!
Но подруга, казалось, не разделяла ее энтузиазма.
— У тебя такой вид, точно ты не рада!..— вскричала Джовита.
— Рада, голубчик, рада!.. Мы отправимся в Висконсин, в город Милуоки!
— О, у нас еще есть время, душа моя! Это не завтра и даже не послезавтра!.. Через пять или шесть дней, когда ты совсем поправишься... Может быть, даже через пятнадцать, если так будет нужно! Только бы нам быть на месте двадцать третьего в полдень...
— В таком случае все к лучшему, раз ты довольна.
— Довольна ли я, моя дорогая? Я настолько же довольна, насколько недоволен коммодор... Этот противный морской волк хотел устроить так, чтобы ты оказалась вне конкурса... Хотел заставить нотариуса Торнброка предоставить пятый удар ему, коммодору, под предлогом, что ты все равно не смогла бы им воспользоваться... Желаю ему заблудиться в «лабиринте», свалиться в «колодец», заплесневеть в «тюрьме»!
Оставляя в стороне некоторые преувеличения, свойственные этой живой натуре, нужно признать, что действительно девять очков, составленные из шести и трех, означали один из лучших ходов, какие только возможны в начале игры. Висконсин находится рядом со штатом Иллинойс, севернее его. На западе границей ему служит Миссисипи, на востоке — озеро Мичиган и на севере — озеро Верхнее. Его столица — Мадисон, а Милуоки — метрополия.
Итак, день, грозивший большими неприятностями, начинался очень счастливо. Правда, волнение больной ухудшило ее состояние, а когда пришел доктор медицины Пью, девушку мучили приступы кашля, сопровождавшиеся общей слабостью и небольшим повышением температуры.
Газеты Союза Североамериканских Соединенных Штатов, как и следовало ожидать, поместили на своих страницах отчет о пятом метании игральных костей. Во многих говорилось об инциденте[101] с Урриканом, причем одни поддерживали претензии неистового коммодора, другие их осуждали. И все одобряли нотариуса Торнброка, который твердо исполнил свой долг. К тому же, что бы ни говорил Годж Уррикан, Лисси Вэг не умерла и умирать не собиралась. Все это вызвало в публике естественный подъем симпатий к больной, бюллетень о состоянии здоровья пятой партнерши печатался два раза в день — утром и вечером, как если бы дело шло о здоровье принцессы крови.
Ночь с десятого на одиннадцатое прошла довольно спокойно, появились все основания думать, что лихорадка закончилась. Когда утром Джовита Фолей вошла в комнату больной, она не могла скрыть оживления, а глаза блестели так хитро и весело, что Лисси не могла не спросить:
— Да что с тобой сегодня?
— Ничего, милая... ничего... Это майское солнце... лучи, которые точно вдыхаешь, точно пьешь... О, если бы ты могла хоть часок посидеть у окошка... вместо лекарства принять хорошую дозу солнца!..
— Но куда же ты уходила, Джовита?
— Куда уходила? Прежде всего в магазин «Маршалл Филд», чтобы сообщить о твоем здоровье...
— Ну, а потом?
— Потом? Что потом?