Я вытираю пот со лба плечом футболки. Мне надо добраться до Оленьего Бега, а пешком я не смогу, поэтому остается один вариант. Я слезаю с велика и веду его по Главной улице до «Квик-Марта». Парни, с которыми мы вчера вместе наблюдали за полицией у дома Ари, ездят на скейтах по парковке. Декер Лукас наблюдает с обочины; на колене у него пачка лакричных конфет.
– Привет. – Он машет мне лакричной палочкой. – Снова ты.
– Снова я, – отвечаю я.
– Ого, как ты на нем ездишь? – Декер кивает на шины.
Я беру у него конфету. Он наклоняется, чтобы осмотреть переднее колесо.
– Приличная дыра, – заявляет он. – У меня есть набор, могу подлатать.
– Правда? – Я готова кинуться ему на шею. Почему-то желание попасть в Олений Бег прямо сейчас отдается стуком у меня в груди.
– Только он у меня дома, – говорит он, и почва уходит из-под ног.
– А-а-а. – Я разрываю конфету зубами пополам.
– Я живу за углом, за школой, – говорит Декер. – Можно дойти пешком.
– Здорово. Спасибо. Я тогда куплю тебе еще конфет.
Декер смеется и отмахивается от меня. Друзьям он не говорит, куда идет, а им, похоже, все равно. Я веду велик Кэлли вдоль обочины, пока Декер летит по улице на скейтборде.
– Так ты, выходит… вернулась? – Декер внезапно останавливается и ждет, пока я его догоню, вероятно, осознав, что бросать меня невежливо.
– В Фейетт? – Вопрос не трудный, но ответ мне дается с трудом.
– Да. Ты сюда насовсем?
– Нет. – Я ковыряю резиновую бахрому на ручке велика. – Папа заболел. Я приехала попрощаться.
Я поднимаю голову на Декера. Глаза у него полезли на лоб.
– Какой ужас, – отвечает он. – Нам сюда, можно срезать по футбольному полю.
Я иду за ним, чувствуя благодарность за то, что он не стал расспрашивать. Справа забором-сеткой огорожена игровая площадка для младшеклассников. Со времен моего детства здесь поменяли все турники.
– Я живу на другой стороне улицы, – говорит Декер. – Смотри, не наступи на гусиный помет.