Нэлли

— Это вы отдадите мисс Гоф, молодой человек! Я пишу ей, чтобы она вас приютила. Я уверен, что вам очень понравится эта почтенная леди, а я завтра заеду к вам. До свиданья!

Он пожал руку юноше и исчез в толпе пассажиров.

VI. Открытый заговор

— Пароход подходит! — раздались голоса пассажиров.

— Наконец то! — облегченно вздохнув, сказал! Нэлли.

— А как же быть с вещами? — спросила негритянка. — Надо их вынести наверх!

— Вы, Роза, не отходите от Нэлли, — сказал Петр, — а я спущусь вниз и попрошу коридорного стюарда[1] помочь мне вынести наш багаж.

Сказав это, он направился к спуску в каютную палубу. У самой лестницы Петра остановил Дик.

— Я видел, как вы беседовали с доктором, а потому не мог раньше подойти к вам. Вы мне очень нужны. Идите в свою каюту, а я туда приду вслед за вами, так, чтобы нас не видели вместе, — сказал Дик.

— Не лучше ли будет, Дик, если вы приедете к нам по этому адресу? — протягивая письмо, данное доктором, отвечал Петр. — Надо выносить вещи, так как подходит портовый пароход.

— Это невозможно, — отвечал Дик. — Сейчас же идите в вашу каюту. Нам нельзя терять ни одной минуты. Дело идет о спасении вашей сестры.

Серьезный и настойчивый тон матроса и его озабоченное лицо заставили Петра повиноваться. Он быстро спустился по лестнице. В коридоре каютной палубы никого не было: все пассажиры и прислуга находились еще наверху.

Едва Петр очутился в каюте, как туда вошел и Дик. Он замкнул на ключ дверь и, подойдя вплотную к юноше, вполголоса спросил:

— Говорили вы доктору Брауну, что Нэлли не ваша сестра и что она англичанка?

— Да, говорил, — ответил Петр. — Так что же из этого?

— А вот я вам сейчас скажу, — отвечал Дик. — Расставшись с вами сегодня утром, я пошел мыть палубу возле капитанской каюты. Только я начал свою работу, как к капитану вошел доктор. Окно каюты было открыто, и до меня донеслись первые фразы, которыми обменялись доктор с командиром.

— Что такое случилось, доктор? — спросил раздраженный капитан.

— Очень серьезное открытие, — отвечал тот. — У нас на пароходе находится девочка-англичанка, которую большевики везут в Москву.

Тут доктор начал рассказывать командиру все, что ему известно о вас и о Нэлли Келлингс.

— Час был ранний, — продолжал Дик, — и в это время, да еще вблизи берегов, никто больше не мог беспокоить командира, а потому я не боялся быть застигнутым и решил дослушать их разговор до конца. Делая вид, что я мою палубу, я стал на четвереньки под самым окном и слушал…