Исав

— Тогда мне тоже пора обвязываться. — Джеймсон затянул веревку на поясе. — Пошли. Хорошо бы управиться до темноты.

Они зашагали к тому месту, где через пропасть были перекинуты связанные алюминиевые лестницы. Джеймсон остановился, разглядывая шаткий мостик, и через минуту провозгласил его шедевром инженерного искусства.

— Хорошая работа, ребята, — сказал он. — Ладно, держите веревку.

Джеймсон поставил ногу на первую перекладину. Несмотря на страховку, от Джеймсона требовалось незаурядное мужество, чтобы балансировать над пропастью, плохо представляя, сколь глубока разверзшаяся под ним бездна. Но иногда неведение предпочтительнее.

Перейдя на другую сторону, Джеймсон принялся закреплять якоря. Убедившись в надежности креплений, он протянул над пропастью сеть, опустив ее чуть ниже края расселины.

— Видите? — крикнул Джеймсон. — Как только йети прыгнет сюда, он наш. — Он вызвал по рации Гурунга: — Хурке, как у тебя дела?

— Хорошо, Джеймсон-сагиб. Спасибо.

— Я просто хотел предупредить тебя. Мы поставили сеть на случай, если йети прыгнет на карниз. Ты ведь не хочешь, чтобы кто-нибудь из них пошел за тобой по пятам?

— Конечно, нет, сагиб.

— Тогда дай знать, когда пойдешь назад. Мы уберем сеть с твоей дороги. Это займет самое большее полчаса.

— Хорошо, сагиб. Спасибо.

Перебравшись на другую сторону, зимбабвиец извлек из рюкзака длинный цилиндр и прикрепил его к одной из веревок, на которых висела сеть.

— А это что такое, сагиб?

— Это? — Джеймсон ухмыльнулся. — Это будильник.

Все еще парализованный, Джек лежал, слушая болтовню йети. Вожак задумчиво жевал панель управления, и Джек решил, что его жизнь зависит от этой пластиковой коробки. Если вожак сочтет, что остальные части добычи столь же неаппетитны, возможно, ужин не состоится.

Вожак перестал жевать, разломил коробку, словно кусок хлеба, на две половины и принялся с любопытством перебирать микросхемы и провода.

Для Джека это зрелище служило слабым утешением. Он молился о спасении, вспоминая, сколько времени после выстрела Джеймсона оставался в неподвижности снежный барс. Вдруг он почувствовал, что его ресницы задрожали. Значит ли это, что к нему возвращается способность двигаться? Джек попытался моргнуть, и у него получилось. Да, он выходит из оцепенения. Сердце радостно подпрыгнуло в груди. А вместе с тем вернулась боль в ребрах. И тут к нему снова подошел йети с седой спиной.

Облизав губы, вожак склонился над Джеком, обнюхал его голову, потом залез пальцем под застежку воротника и принялся увлеченно защелкивать и расщелкивать ее. Йети забавлялся с воротником две-три минуты, и за это время Джек полностью восстановил контроль над телом, но продолжал изображать труп, приберегая силы для решающего момента. Он надеялся, что йети при виде внезапно ожившего врага на какое-то время остолбенеет, что даст ему возможность ускользнуть из леса.

Обнажив зубы, вожак нагнулся к шее Джека. Теперь или никогда!

Джек взмахнул здоровой рукой и вскочил на ноги.