Я знаю, что сейчас наверху, в затемненной рубке, все не отрывают глаз от экрана эхолота. На экране, между дном и поверхностью моря, темнеет тоненькая полоска. Это наш подводный кораблик, нащупанный ультразвуком. Вот полоска чуть заметно поползла к краю экрана…
— Стоп! — командует репродуктор. — Что за бортом?
— Чисто, Григорий Семенович, — отвечает Михаил.
— Планктона нет?
— Очень мало.
Пауза, потом новая команда:
— Возьмите пробу и спуститесь метров на сорок, только не выходите из этой плоскости.
— Есть, — отвечает Базанов, берясь за штурвал балластных цистерн.
Я не свожу глаз с указателя глубин.
— Есть дно! — восклицает Михаил.
— Какое дно? — бурчит репродуктор. — До дна вам еще как до неба.
— Простите, Григорий Семенович, «ложное дно», — смущенно поправляется Мишка.
— Стоп! Да остановитесь же, черт вас возьми! — бушует «дед». — Берите скорей пробу.
«Ложным грунтом» называют особый слой воды, насыщенный планктоном — различными микроорганизмами, мельчайшими креветками и рачками. Он встречается во всех морях и океанах, хоть и на разной глубине. Ультразвуковые колебания, посылаемые эхолотом, даже частично отражаются от него, словно от настоящего дна. Именно благодаря эхолоту и удалось, кстати говоря, открыть это явление.
Ну, Михаилу теперь раздолье…
Было такое ощущение, словно мы попали в самый центр разрыва фейерверка. За стеклами иллюминаторов вспыхивали и мелькали бесчисленные яркие искорки — зеленые, синие, ослепительно белые, голубые. Их отблески причудливо бегали по нашим лицам, заливая всю кабину каким-то волшебным, неземным светом.
— Сколько раз собираюсь захватить с собой мольбертик под воду, специально сделал такой маленький, складной… Но как это передашь на картине? — неожиданно прошептал над самым моим ухом Базанов. — Где взять краски?
Только приглядевшись, можно рассмотреть, что каждая искорка — крошечное живое существо. Извиваясь и мерцая, как далекие голубые звезды, проплывали прозрачные гребневики.
Помахивая длинными хвостиками, колыхались в темной воде ночесветки — не то микроскопическое животное, не то плавающее растение. И все эти ниточки, комочки, ромбики пылали холодным призрачным огнем, при свете которого в кабине хоть читай.
Но так же внезапно свет за окнами померк.