Видимо, эти мрачные мысли весьма наглядно отразились на моем лице, потому что Базанов хлопнул меня по плечу и сказал:
— Неудобство — это просто неправильно воспринятое приключение. Давайте так и будем рассматривать наше положение. Мы еще поедим с тобой соляночки в «Астории», не сомневаюсь…
— Я в полном порядке, командор, — ответил я. — Просто теперь ощутил на собственной шкуре, какой хороший обычай существует насчет подводников.
— Какой обычай?
— Говорят, что когда куда-нибудь входит подводник, все другие моряки встают, выражая этим свое сочувствие его мужеству и нелегкой доле.
— Очень неплохой обычай, — задумчиво пробормотал Базанов. — Но не воображай себя старым подводником.
Он уже не слушал меня. Встал, минуту подумал, потом неторопливо и словно лениво взялся за штурвал балластных цистерн. В тревожные минуты Базанов становился особенно подтянутым, собранным, словно сжавшаяся пружина. И в замедленных движениях его появлялась какая-то тигриная грация.
Что он задумал?
Задумал, явно что-то задумал. Недаром смотрит на пульт с таким выражением, будто хочет спросить у батискафа: а ну, что ты теперь выкинешь?
Я зачарованно смотрел, как Базанов медленно довернул штурвал до предела.
Сжатый воздух выгнал всю воду из цистерн…
Кабина не шелохнулась. Сколько же тонн ила облепило наш батискаф?
Воздуха у нас остается еще часов на пятнадцать с лишним. А вытащить нас из-под многотонной горы липкого ила не так-то просто. Сколько его навалилось на нас? Уж я-то лучше других знал, что местами здесь донные осадки образуют порой километровую толщу…
Один трос порвался, полетят и другие, если даже нас удастся зацепить каким-нибудь образом.
— Где у тебя карта? — вдруг спросил Базанов. — Есть у меня одна мыслишка.
Я достал карту и расстелил ее прямо на полу.
— Мы опускались здесь, — склонился над ней Базанов. Михаил, привстав, заглянул из-под его руки. — Глубина впадины тут около восьми тысяч метров. А застряли мы где-то на половине, так? Значит, сидим на каком-то выступе.
Он встал и окинул взглядом пульт управления.
— Как учит нас товарищ Конфуций: «Лучше зажечь одну маленькую свечку, чем проклинать темноту…» Рискованно, но попробовать стоит.
— Что? — хрипло спросил Михаил.