– Для меня все это непостижимо, де Гранден, – признался я, когда мы ехали домой. – И пусть меня повесят, если я смогу понять, как человек превращается в чудовище сразу, едва только поносит эти цветы. А женщина сопротивлялась влиянию твари неделю или больше.
– Да, – согласился он, – это странно. Я думаю, что это случилось потому, что оборотничество – это внешний и видимый знак силы зла для человека, уже погруженного в грех, а эта женщина была чистой сердцем. У нее было то, что мы могли бы назвать более высоким иммунитетом от вируса кровавого цветка.
– А разве не существует старинного поверья, что оборотня можно убить только серебряной пулей?
–
– Это напомнило мне, – добавил я, – о том, как мы будем объяснять это дело в полиции?
– Объяснять? – эхом отозвался он. –
Мы проехали еще одну милю или около того в молчании, затем мой собеседник резко толкнул меня в бок.
– Это излечение леди-вервульф, друг мой, – признался он, – сухая работа. Как вы думаете, в подвале найдется целая бутылка бренди?
Пророчица под вуалью
– Но, мадам, то, что вы рассказываете – невероятно, – говорил Жюль де Гранден модно одетой молодой женщине, когда я вернулся в свою смотровую после утренних вызовов.
– Может, это и невероятно, – призналась гостья, – но это точно так. Говорю вам, она была там.
– Ах,
Молодая леди скрестила свои стройные ноги в серых шелковых чулках, поправила короткое платье из черного атласа, чтобы прикрыть хотя бы часть коленей… и посмотрела на меня неподвижным мечтательным взглядом ученика, произносящего зазубренный урок.
– Меня зовут Наоми Пеннемэн, – начала она, – мой муж, Бенджамин Пеннемэн – он из фирмы по импорту шоколада «Пеннемэн и Брикстон». Мы женаты шесть месяцев и переехали в Харрисонвилль после свадебного путешествия три месяца назад. У нас дом Бартона на Танлоу-стрит.
– Да? – пробормотал я.
– Я услыхала о докторе де Грандене от миссис Норман. Она сказала, что он спас ее дочь Эстер от какого-то ужасного старика – поэтому я пришла с этим делом к вам. Я бы не посмела пойти с ним в полицию.
– Гм, – пробормотал я, – но только…
– Это о моем муже, – продолжала она, не дав мне времени на то, чтобы сформулировать вопрос. – Эта женщина… или некто… пытается отвратить его от меня!
– Хорошо, моя милая юная леди, разве вы не думаете, что лучше бы посоветоваться с адвокатом? – возразил я. – Врачи обычно заботятся об эндокардите, но не берутся за дела, связанные с делами сердечными, как вы знаете.
–