Раднесь

— Вот! Власть! Ты всегда, отец, думаешь только об одном! Как бы только сохранить свою власть над миром! При этом не важно, какой ценой!

— Послушайте! — остановил их перепалку Артём. — Я устал от ваших разборок. Почему я должен в этом участвовать? За что мне это наказание? Я — простой препод в универе, жил, никого не трогал. Отстаньте от меня уже, а? Что я вам сделал?!

— Слабак! И ты всегда был слабаком в отличие от всех твоих одарённых родственников! За исключением разве что твоего недалёкого предка — заумного шаманчика Хозы Лея, — брезгливо скривился седыми усищами Нум.

— А Иван-то здесь причём?

— Да вы оба — слабаки! Все нормальные люди, как люди, имеют смелость и мужество жить обычной человеческой жизнью со всеми её радостями и невзгодами. А вы, оба, боитесь жить по-человечески, всё стремитесь куда-то сбежать подальше. Видите ли, люди вас не понимают, не принимают! Вот и поддаётесь на призывы Калтысь!

— Калтысь?

— Да, Калтысь… Ну у вас христиан ещё её Марией называют, хотя ничего общего с Той Марией и вовсе нет.

— Подождите, вроде Калтысь-эква в мифологии манси — это дух Земли?

— Мифологии… — передразнил Артёма старик. — Профессор тут нашёлся. По-твоему, и я — мифология?!

Одно резкое движение, и Артём ощутил смачный подзатыльник. В голове немного зазвенело, но он быстро взял в себя в руки, тем более, что цель Нума была не в том, чтобы причинить физический вред, а в том, чтобы немного унизить парня.

— Как тебе такая мифология? Ещё хочешь?

— Нет-нет, вполне достаточно. Извините, не так выразился.

— Так вот, Калтысь подгребает под себя таких вот как ты, слабаков, которые не способны жить обыкновенными людьми, наделяет их сверхспособностями, «третий глаз» там всякий открывает. Даёт власть над энергиями, открывает доступ в мир духов, который, заметь, сама же и закрыла, когда вот этот вот, — Нум ткнул указательным пальцем в сторону Михаила, стоявшего повесив голову, — неудачник, недосмотрел за амулетами! А мне всё это приходится разгребать!

Нум-Торум, сверкнув очами на стоявших по обе стороны от него молодых мужчин, медленно присел на скамейку, потом чуть заметным движением руки в сторону пылающего очага перевёл внимание окружающих к приготовившемуся куску мяса.

— Я, когда принимаю плотскую оболочку человека, всегда не прочь вовремя и вкусно покушать. И как раз-таки баранина вполне сносно запеклась. Михаил, доставай мясо, сделаем небольшой перерыв в разборках, у нас есть ещё немного времени до активной фазы.

Михаил безропотно повиновался, тем более что особых усилий для этого ему прилагать не пришлось. Он лишь повёл бровью, и откуда-то из полумрака огромной залы плавно и беззвучно к скамейке придвинулся низенький, но массивный стол, чёрный от старости, но очень крепкий по виду. На столе материализовались три большие бронзовые тарелки и такое же бронзовое блюдо. Михаил щёлкнул пальцами левой руки и навёл указательный палец на мясо в жаровне. Оно соскочило с держателей вертела и поплыло в сторону блюда. Одновременно с этим действием Михаил материализовал в правой руке сверкающий чёрным пламенем меч, и, когда мясо улеглось на блюде, несколькими мощными короткими взмахами нарезал мясо на несколько крупных кусков. Мясо дымилось и приятно пахло, что вызвало у давно не евшего Артёма обильное слюноотделение.

Нум смачно крякнул, рукой схватил один кусок, поднёс ещё шипящее мясо ко рту, одним выдохом остудил его до такой степени, чтобы не обжечься, и стал жадно рвать мясо зубами, жевать и глотать. Остальные последовали его примеру, упиваясь одновременно вкусом еды и какой-то умопомрачительной дикостью процесса её поедания.

Стало светлеть. Огромная зала стала наполняться солнечным светом, лившимся из сводчатых окон, расположенных по обе стороны от камина. Теперь Артём мог разглядеть помещение, в котором находился. По сути дела, это была огромная скала, нависавшая над относительно ровной площадкой с трёх сторон, и лишь одна стена была искусственная. Сложенная из больших мшистых глыб, эта стена не только защищала ту сторону залы, которую не закрывала собою природная скала, но и вмещала в самом центре у себя огромный камин, а на высоте трёх-четырёх метров от пола зияли два окна, вместо стекла в которых был использован какой-то полупрозрачный минерал голубоватого цвета. Из-за этого всё помещение теперь наполнилось голубовато-ледяным светом солнца, медленно встающего из-за скал на востоке.

— А мы ведь второй раз встречаем одно и то же утро сегодня, — ухмыльнулся Нум. — Этот бок Земли только вот сейчас повернулся к Солнцу.

Он закончил трапезу, и отошёл к стороне залы, противоположной камину. Оказывается, там со скалы стекала вода, вот почему Артёма не оставляло ощущение сырости. Нум набрал воды в ладони, умылся, и стал жадно пить. Артёма тоже мучала жажда, и он не стал ждать приглашения, тоже подошёл напиться.