Золото

— Обязуюсь при всех, что, если они тебе не понравятся, я выкуплю их обратно, — говорит он, показывая на моих рабочих. — Даю честное слово.

— Согласен, но за эту цену я хочу еще получить пару седел в хорошем состоянии и два деревянных ящика для перевозки.

После короткой дискуссии даю ему семнадцать тысяч колонов за лошадей и их снаряжение. Перед уходом он еще раз повторяет свои обещания, а я свое предупреждение.

На следующий день осматриваем лошадей при дневном свете. Одна из них — это и вправду великолепное животное, намного крупнее и сильнее, чем обычно можно встретить на Оса. Вторая же — старая кляча, едва держащаяся на ногах, пригодная только лишь на бойню. Ах ты, старый сукин сын! Если считаешь, что выкрутишься, то дико ошибаешься! Пока что у меня есть более важные дела, но забывать никто не собирается.

Прежде всего — электричество. После ужина выкладываю всем свои планы:

— Сеньоры, завтра затаскиваем наверх двигатель.

Повисает глухая-глухая тишина, каждый думает про то, как нужно будет силиться. Назначаю семерых самых крепких, у которых с ногами все в порядке.

— Мигель, Чита, Чиче, Уайт, Габино, Омар и Барбас, завтра спуститесь вниз. Ложитесь спать пораньше, потому что встаем в три утра. Будет тяжело, но сделать это надо.

Эти мои слова сделались уже известным припевом: когда я их говорю, все уже знают, что будут уделываться от натуги. Но мое присутствие прибавляет им отваги.

* * *

Я еду на лошади, работники идут пешком передо мной. Лагерь я оставил на Джимми. На реке сегодня никого не будет, все работают на строительстве. Вчера на рассвете я очистил каменное дно; днем же работали только с верхним слоем, в котором золота, обычно, нет; если исключить невероятную удачу, то на извлечение металла шансов практически никаких. Тем не менее, я приказал Джимми запретить подходить к реке. Парень действует все лучше, его начальная неудача осталась всего лишь неприятным воспоминанием. Я помог ему накопить уверенность в собственных силах, и постепенно люди начали его уважать, его вежливость заменяет силу, которой у него нет. Он все время ходит в самом настоящем борсалино с перышком, которое достал неизвестно как и где.

По прибытию в Гуэрра я осматриваю двигатель, и мы приступаем к попыткам его перемещения. Он слишком тяжелый, чтобы нести его на спине, а состояние дороги исключает возможность нести его компанией. Я пробую и так, и сяк, в том числе и взятую напрокат у Марио тележку, но колеса застряют в грязи. Остается только один выход: сделать носилки. Приказываю вырубить длинные деревянные брусья, посреди которых мы и ставим наш мотор. Его тащит четверо людей спереди и четверо сзади. Лошадь плетется за нами. Я тащу ношу вместе со всеми, чтобы подбодрить. В путь мы вышли в шесть утра. Через пять часов мы прошли всего четыре километра, хотя здесь еще ровная местность. Каждый шаг требует ужасных усилий: придавленные тяжестью двигателя мы глубоко западаем в липкую грязь, стаскивающую сапоги с ног. Рывок, чтобы вытащить ногу из грязи, шаг вперед, рывок, чтобы вытащить вторую ногу, еще шаг; на каждом метре кто-нибудь теряет сапог и падает. Остальные должны удержать двигатель, пока тот не поднимется, после чего двигаемся дальше, и так до следующего падения. Каждую сотню метров нужно останавливаться и ставить груз на землю; при этом мы чувствуем, как дрожат наши коленки. Омар, который, из-за своего роста, тащит больше других, рухнул на землю совершенно обессиленный. Мы пытаемся его поднять, но тот не в состоянии даже пошевелиться и валяется в грязи, разбросав руки. Ложу себе на плечи концы обоих брусов, и мы плетемся дальше; парень догоняет нас только через пару часов, при этом он шатается от усталости. Мы наконец-то преодолеваем грязь и добираемся до склона, но мне уже понятно, что наверх мы втянуть эту железяку уже не сможем.

— Чита, бери мою лошадь и возвращайся в лагерь. Скажешь Джимми, чтобы он как можно быстрее спускался со всеми людьми.

— Всеми?

— Всеми без исключения. Скажи, чтобы взяли с собой фонари, а еще пускай притащат кофе и как можно больше оладьев. И поспеши!

После часа отдыха поднимаюсь:

— Сеньоры, будет тяжело…

— Но сделать это надо, — хором отвечают мне.

— Последний рывок. Пока не пришла вторая смена подтащим чуточку наверх…

Когда приходит Джимми со всеми остальными, из первой группы уже никто не может стоять на ногах: четверть подъема прошли чуть ли не на четвереньках, неоднократно скользя и падая. Пока мы, находясь в полуобморочном состоянии, пьем кофе и едим, остальные сменяют нас. Работа идет попеременно. Манолито бегает туда и назад к подножию горы, где течет река, и таскает нам в фляжке воду.

Последний отрезок пути мы начинаем при свете фонарей: пока одни тащат, другие освещают им дорогу под ногами, идущие спереди предупреждают про корни и ямы. Освещения недостаточно, и в конце концов происходит то, что должно было случиться: на особенно крутом участке кто-то из несущих спотыкается и падает, за ним другой, и при резкой смене центра тяжести падают и все остальные, выпуская мотор. Чита, отважно, хотя и безрассудно, пытается его удержать, и его придавливает ужасной тяжестью. Глаза у него вылазят из орбит, дыхание делается свистящим…