Мир приключений, 1928 № 07 ,

— Не плачь, родимый! Раз если ты не Клешня, то не плачь! Иди! Ничего не будет!

Вот именно, «ничего не будет». Все, что он скопил за свою долгую тяжелую жизнь, у него пропало «при обыске». И теперь уже этого «никогда не будет». Никогда!

Кармановский Клешня во всем сознался. Он возвратил деньги, ограбленные у артельщика, и рассказал, как производил обыск с порточинцами в яблочном саду у человека с собачками. Продиктовал писарю список вещей и денег, отобранных у клоуна, но возвратить их не мог:

— Разделил промеж своими ребятами.

Когда порточинцы узнали, что они охотились на Клешню под руководством самого Клешни, они качали головами, чесали в затылках и мужественно, хотя и негромко, сознавались:

— Действительно, козлодои!

М. С. Степанов.

ПУСТЯК

Новелла ГВИДО МИЛАНЕЗИ　

С итальянского пер. Е. ФОРТУНАТО　

Иллюстрации А. В. ЮРГЕНСА

Командир миноносца «Проклион» удивленно приподнял брови и подозрительно посматривал на письмо, положенное дежурным матросом на столик: прикоснуться к нему было противно, так был испачкан конверт грязными, мокрыми пальцами.

— Кто принес эту мерзость? — злобно спросил он с настроением человека, проведшего отвратительную ночь из-за нестерпимой качки.

— Так что… каторжник… он в лодке здесь.

— Хоть бы их когда-нибудь заставляли мыть руки! — буркнул офицер и, взяв в одну руку циркуль, лежавший на мореходной карте, а в другую разрезательный ножичек из слоновой кости, заменил ими нож и вилку и ухитрился довольно ловко достать письмо из конверта, не прикоснувшись к нему.

— Ах… это от заведующего колонией преступников, — вполголоса сказал он, бросив беглый взгляд на подпись. — И что же этому заведующему от меня нужно?

Если бы лейтенанту Карло Б. не пришлось всю ночь слышать ритмичные удары волны о борт его судна, приставшего еще накануне вечером к бую в бухте Капрайа, и к тому же еще не пришлось бы испытывать непрерывного нырянья от качки, а удалось бы спокойно, как следует, выспаться и отдохнуть, он, конечно, вспомнил бы тотчас же, что это письмо является ответом на его же послание. Ведь, он сам накануне, едва войдя в бухту, известил заведующего колонией преступников, — единственное должностное лицо на острове, — что он прибыл для технического осмотра мыса Траттейа и покорнейше просит «господина заведующего колонией преступников» прислать ему проводника. Ведь, он, командир миноносца «Проклион», совершенно не знает местности и не имеет никакого понятия, как здесь раздобыть себе возницу среди местных жителей.

Но при первых же любезных словах этого письма от заведующего колонией преступников лицо офицера, до того такое хмурое и недовольное, прояснилось и, когда обычная улыбка разгладила его — увы, слишком рано облысевший лоб, — он уже вспомнил все.

…«Среди местных жителей возницу раздобыть нельзя, и, вообще, здесь никаких способов передвижения не существует, а потому осмеливаюсь вам предложить мою, более чем скромную, таратайку, единственную на всем острове, и прошу вас располагать ею, как вам будет угодно. Впрочем, считаю своим долгом вам сказать, что по здешним дорогам ездить в сколько-нибудь сносном экипаже нет возможности, — так что не удивляйтесь допотопной конструкции моей двуколки, в которой даже не имеется верха Один из арестантов поведет лошадь в поводу; он же заменит вам проводника. Это № 752, податель сего письма, кстати сказать, субъект нрава весьма буйного…»

— Вот тебе на!.. Так вот какой ты № 752? Ну, и молодчик! И такого выбирают мне в проводники… — Тут командир миноносца «Проклион» снова удивленно приподнял брови.