Перед входом в корридор, против двери в умывальню, тянется длинная коричневая скамья. На ней всегда кто-нибудь сидит и ждет, не имея права войти в корридор. И теперь тут сидит Глеб Шабров. Он то и дело вскакивает со свойственной ему порывистостью, хватается за голову, ерошит гриву волос. Но профессор сказал: «можете посидеть здесь, а туда не ходите», — и хоть невтерпежь сидеть здесь, но Глеб ждет.
Операция, да к тому же очень сложная и длительная, и в неурочное время, напряженно концентрирует мысли всех обитателей больницы в одну точку. Повседневность обычных интересов отходит на задний план.
У отколупнутой краски на двери образуется очередь, — кому взглянуть. Новички, еще не оперированные, смотрят с затаенным страхом и мучительным вопросом. Поправляющиеся после операции смотрят спокойнее, но с болезненной сознательностью и с глубоким сочувствием. И все брызгами отскакивают во все стороны, когда дверь открывается и выходит сестра пли один из врачей.
Смельчаки рискуют подступить с вопросом:
— Ну что?…
— Все время говорит… Так и рвется из рук санитаров… под наркозом говорит… И все в одном направлении: «Экзамены… Глебка… вот будет буза, коли институт проморгаю..» Интересный тип!.. Было отщепление затылочной кости… Осколок изъят… Теперь уже зашивают, все хорошо…
— Все хорошо! — мчатся двое больных к ерзающему на скамье Глебу. — Сейчас вынесут вашего братишку.
— Да что вы!
И Глеб, прорвав все плотины дисциплины, мчится туда, к стеклянной двери.
На длинном операционном столе, при ослепительном свете громадных ламп с рефлекторами, спешно бинтуют только что оперированную голову. Лица почти не видно, и молчание анестизированного длится недолго. Он опять начинает бормотать:
— По бетониркам на авто жарят… Да… Аккумуляторы пополняют энергию автоматически… В больших городах газ аммиачный…
И забытье.
Бережно перекладывают его тело на тележку и катят ее. Больные расступаются у двери; из всех палат выглядывают напряженные лица с тревожным вопросом в глазах.
— Нельзя, — мягко останавливает рванувшегося Глеба врач, — немного погодя вас пустят к нему на мгновение… Все хорошо, не беспокойтесь.
Глеб цепляется за его руку своими трепетными, красными, потными пальцами. В синеющей белизне длинного корридора уже исчезла тележка с оперированным. В комнате прохладно и удивительно тихо. Проснувшийся Клим Шабров смотрит на стоящую перед ним фигуру врача.
— Вы профессор Грунькин?
— Нет, не совсем так, — врач улыбается: он привык к несообразности вопросов таких больных, — последние штрихи картин, вкрапленных в мозг наркозом.
— А Глебка? что он за фон барон… до сих пор не является?..
Глеб, с трудом сдерживая слезы не то горя, не то радости, вошел и склоняется над братом. Клим смотрит напряженно.
— Так ты не толстый? — изумленно говорит он.
ebooksa