Втянулись руки разрушающих предметов. Сами предметы соединились, образовав на мгновение огромный, полый столб, в центре которого, далеко внизу, стояли мы. Потом предметы разъединились, образовали различные формы и покатились с горы и ее развалин, как все увеличивающиеся волны.
Вдали сверкающая змея все еще извивалась и уничтожала всех, кому как-то удалось спастись от разрушающих предметов.
Мы остановились там, где была внешняя стена Русзарка. Порхала взглянула на безжизненное тело Черкиса.
Потом металлическая рука вытянулась. Тело Черкиса полетело вперед, как большая синяя летучая мышь. Оно упало на сравненную с землей площадь, былую гордость его столицы.
Разбитое тело Черкиса лежало одиноким синим пятном в пустыне. Высоко в небе появилась черная точка — стервятник.
— Я все же оставила тебе добычу, — шеппула Норхала.
Взмахивая крыльями, ястреб опустился рядом с синей грудой и вонзил в нее клюв.
Мы медленно отступали, точно глаза Норхалы еще не насытились разрушением.
Не оставалось и следов человеческой жизни, жизни природы. Норхала вытоптала все — мужчину и дерево, женщину и цветок, ребенка и бутон.
Развернувшаяся на моих глазах трагедия поглотила меня всего. Мне было не до моих спутников. Я совершенно забыл про них. Теперь, в минуту мучительного пробуждения, я обратился к ним, ища поддержки. Меня снова удивили наряд Руфи, ее обнаженность и красный шрам на лбу Вентора.
В его глазах и в глазах Дрэка я прочел ужас. Но в глазах Руфи ужаса не было.
Она со спокойным торжеством и так же равнодушно, как Норхала, смотрела на пустыню, которая еще так недавно цвела.
Мне стало тяжело. За что, в конце концов, уничтожили всех этих людей? Разве в наших больших культурных городах меньше зла и пороков? Как могла Руфь отнестись так спокойно…
Мой взгляд упал на глубокий шрам на лбу Вентнора. По краям шрама была засохшая кровь и шрам окаймляло двойное кольцо вспухшего, побелевшего мяса. Это был след пыток.
— Мартин! — крикнул я. — Это кольцо? Что они делали с тобой?
— Они разбудили меня этим, — спокойно сказал он. — Я думаю, что должен быть им благодарен, хотя намерения их были далеко не… филантропические…
— Они мучили его, — с горечью произнесла Руфь, — они терзали его, пока он не проснулся. А меня… меня они вели по городу и люди издевались надо мной. Они, как рабыню, поставили меня перед негодяем, которого наказала Норхала. Они на моих глазах мучили моего брата. Норхала, ты хорошо сделала, что уничтожила их!
Руфь схватила Норхалу за руки и прижалась к ней. Норхала смотрела на нее большими серыми глазами, в которых снова были прежние спокойствие и невозмутимость.
— Это сделано, — сказала она, — и хорошо сделано. Теперь мы с тобой, любимая, будем жить в тишине. Если же ты захочешь убить кого нибудь в том мире, из которого пришла, мы отправимся и вытопчим их, как сделали это тут.
ebooksa