Любопытно проследить, как ощупью, неуверенно бродили мысли этих авторов, не заметивших твердой почвы рассказа, не обративших внимания на редакционное вступление. Точно люди глаза закрыли, а между тем среди них есть хорошие и добросовестные работники по конкурсам.
Велико у читателей разнообразие настоящих имен Безэа. У многих Безэа — «Вера без эра». Другие объясняют так происхождение клички:
(Е. А. Б., Ленинград) «я (Квач) так ее назвал после объяснения, что она все может сказать только без эра… да… Безэла… ну, а она изменила в Безэа». Такое же объяснение и у В. В. А. (Камышлов), и у других. Зовут Безза, действительно, неудобно для человека, совсем не выговаривающего «р»: Раиса Романовна Рокотова; Ирина; Мария Генриховна Берзер; Варвара Реброва; Элеонора Александровна Безрадецкая; у Н. Н. Ж. — Вера Аркадьевна Кордильерова, а Квача зовут Митрофан Прокофьевич Кордильеров и он считает, что наградил Безэа в завершение урчанья ее имени прибавочным грохотом своей фамилии. — Короче говоря: словарь имен и фамилий с буквой «р» использован хорошо.
Весьма разнообразны также варианты обстоятельств, при которых тайна Безза раскрылась. Тут две группы решений: у одних — это было дело случая, у других — автор сам добивался разгадки и даже всячески ловил Безэа, провоцировал ее. Нельзя отдать предпочтение тому или другому способу развития действия: оба они жизненны и, следовательно, оба правильны.
Здесь, в этой части, мы знакомимся и с существенной, творческой стороной предложенной читателю работы, с его подходом к теме и его восприятием сюжета.
Все подвергающиеся дальнейшему анализу главы без детального уточнения можно разделить на 3 круга. Читатели трактуют сюжет в плане юмористическом, или драматическом, или совсем не окрашенном в индивидуальный цвет. Внутренних кругов, т. е. оттенков основной окраски, сгущения или ослабления ея — несколько. Так, в юмористическом плане попадаются тона иронии, сарказма, в драматическом — трагедии, сентиментальности и т. д. Но при вынужденно сжатом объеме нашего обзора нет возможности для классификации решений останавливаться на этих подробностях. Достаточно главнейших типов. Из трех мы считаем равноправными и равноценными два: юмористический и драматический. План безразличия, холодной, безучастной фотографии, протокольно изображающей жизнь — хуже. Он лишен нервов и красок настроения. Он не картина, освещенная и согретая творческой мыслью автора, хотя техническое уменье, навыки и даже известное профессиональное мастерство — налицо и здесь. Любопытно отметить, что измеряемые количеством решений — все эти три круга почти совпадают.
Разбирая решения безотносительно к плану, в каком они даны, только до признакам своеобразности и фантазии авторов, мы наталкиваемся на целую группу, где участники Конкурса удачно воспользовались крымскими подземными толчками. Самое слово землетрясение и погубило Безэа. Оригинально развернул тему Е. И. Шведер (Днепропетровск). Вот выдержка из его дельного, но суховатого решения.
«Вернувшись к себе домой, я долго не мог уснуть. Я думал о Безэа, о ее секрете и чувствовал, что разгадка его близка, что она, так сказать, носится в воздухе. Сон не приходил и я потянулся к этажерке, где в беспорядке были свалены хозяйские книжки— разрозненные томики русских писателей. Взял первый попавшийся томик Лескова, раскрыл наудачу и начал читать «Смех и горе». И вдруг, читая реплику Степана Ивановича Дергальского: «Плншел к вам с доблым намелением, вы человек чузой и не видите, что с вами тволят. Кто вас лекомендовал Фолтунатову?» — точно молния прорезала мысль, догадка: вот в чем песчинка то, вот оно почему «лишь до читки чужой пьесы», почему ненависть к своему имени, почему я у Безэа лейтенант Глан, а не Роман Сергеевич, почему не Рим, а «столица Италии»… Буква, одна буква — вот та «песчинка» которой не хватало у Безэа. А китаянка? Причем сожаление о том, что она не китаянка? На этот вопрос я не мог ответить и отложил его до следующего дня. На следующей лень я зашел в читальню и у седенького библиотекаря выудил всю имеющуюся в наличии литературу о Китае. В одной из книг я прочел: «Таким образом в китайском языке при транскрипции русскими буквами получим следующие звуки: а, я, е, и, ы, у, ю, о, io, й, б, п, ф, м, в, д, т, л, чж, ч, цз, ц, с, ш, ж, г, к, х, н». Буквы «р» тут следовательно нет. А другая книжка подсказала более определенно: «Китайцы, как и некоторые другие восточные народы, совершенно не могут произносить русского звука «р».
А. Н. И. (Владивосток) заставляет Безэа попасться случайно:
«Я лениво шагал по любимой мной липовой аллее. Внезапно из боковой аллейки появилась Безэа и вслед за ней вылезла необъятная особа Квача. Я поклонился… Безэа мне ответила и, кажется, хотела что то сказать. Но в этот миг какой-то субъект, выскочив из-за кустов, выхватил дамскую сумочку из пальцев Безэа и в мгновение ока исчез в зелени.
— Укуал!!.. укуал!!.. Воу!! Воу!! Воу!!»
П. И. Р. (Киев) дает Безэа реплику: «я вышла из мака неизвестности»;: у П. М. Ш. (Тамбов) Безэа губит слово «талантул», грозивший укусить ее, у другого — выдало невольное восклицание — «ак укусил»; третий автор Д. П. М. (Москва) догадался сам, потому что его маленькая дочка, плоха выговаривая, звала охотничью собаку «Теэза». — col1_1—П. (Богородск) заставляет автора узнать, где живет Безэа и пойти к хозяину под предлогом поговорить о найме комнаты. Почтальон подает в это время письмо для Безэа. Автор записывает в блокнот имя. В китайской палатке слышит разговор без буквы «р». Сопоставляет и соображает. — Менее удачны в этой части решения: Л. М. М. (Безэа читает стихи и попадается, а автор подал ей блокнот со вписанными в него стихами, который носил с собой. Случай — редкий!), и С. М. Р. Последний насмешливо и фатовато заставляв г Безэа проговориться. У автора, — как действующего лица рассказа, конечно! — какая-то неприятная тенденция на светскость. Безэа выступает теперь в ролях с акцентом (?) и больше не стыдится своего недостатка. Перед ней раболепствуют (?) и т. д. Вся глава не в тоне и не в духе рассказа.
Одному автору (Ленинград) пе стоило писать так сухо и добираться до истины «дедуктивным методом с точной последовательностью математических выводов». — Е. А. Б. (Бобров) советует Безэа написать пьесу «так как она сочиняет великолепные монологи. Может, что-нибудь и выйдет. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало». Выговориться наболевшему сердцу и даже сочинить монолог — это одно, а написать пьесу — совсем другое, а затем автор ослабил свою работу этим не совсем уместным снисходительно презрительным заключением. — У Е. А. С. (Бобров) не плоха нарисована большая картина землетрясения, во время которого Безэа выдала себя. Затем она улетела на гидроплане и написала письмо без буквы «р». Л. Ф. С. ставит вопрос, почему бы Безэа не «сделаться писательницей». Ах, если бы писательницей было так же легко сделаться, как с домохозяйкой или машинисткой в канцелярии!
Совершенно особняком стоит работа А. А. Колосова (Москва). Он очень оригинально подошел к сюжету и заставил Безэа рассказать свое детство и юность, дал живой и прекрасный образ талантливой девочки, научающейся скрывать свой недостаток, неизменно лучшей в школьных сочинениях, увлекающейся книгами и мечтами о сцене, переживающей на сцене волнение, сменяющееся экстазом. И в эту минуту у Безэа мелькнула мысль, что вдохновенный экстаз искупит ее недостаток. Она рискнула… Но буква «р» губит ее. Следует сильная картина почти моментального перерождения зала, перешедшего от восторга к глумлению, свисту, вою. Кроме хорошего литературного изложения у автора совершенно правильный психологический анализ. К сожалению, мы лишены возможности дать первую премию за это талантливое решение. «Последняя главка» А. А. Колосова чрезвычайно, непропорционально велика по отношению ко всему рассказу, она давит его. Есть и еще один уже небольшой дефект. Не сообразив в чем дело, автор устами Квача заявляет: «о китаянке это она так, по глупости сболтнула». Теперь автор уже знает, что это был намек, и намек, содержащий нужную мысль.
Не вполне понятная, своеобразная фантазия была у В. Н. Т. (Евпатория) сравнить Безэа и Квача с известными в Крыму скалами Дива и Монах. — Добросовестный и усердный участник Систематического Конкурса И. М. (Москва) упорен со своим эсперанто и заставляет Квача, конечно, на этом языке, объяснить автору тайну Безэа. Любопытно окончание рассказа. Через месяц автор и Безэа посетили ЗАГС, а через год около колыбели сына они читали первую печатную драму Безэа. Автор, однако, умолчал: была ли пьеса на русском языке или тоже на… эсперанто. — Б. К. Б. (Харьков) дал в лирических тонах правильное, литературное окончание, по чересчур длинное. — Не плохо решение А. М. В. (Уфа), подметившего, что Квач был тенью Безэа и потому, что сам не вполне отчетливо выговаривал некоторые слова. — Такое же решенпе у П. П. Р. (Киев). — Правильны, не сухо написаны главы О. А. С. и В. М. — У Инны С. хорошие мысли, психологически подмечено, что для Безэа необходимо общество Квача не потому, что у него спецставка, что у Безэа есть подчиняющая сила, властные интонации, а работа подпорчена тем, что Безэа сама себя провозглашает гением, являющимся тысячелетиями, чтобы завоевать вселенную. Еще хуже, что автор посылает Безэа в клуб, на заводы, в суд. Спрашивается: что она там может делать? — Возможно решение Н. И. О. (Одесса): Квач погиб от землетрясения, автор полюбил Безэа. — Гладко написал свою главу Н. В. П. (Бобруйск). — В работе П. П. Л. (Ленинград) есть коренная ошибка: он не понял недостатка Безэа, по общие мысли у пего хорошие и сравнения оригинальные. Чувствуется, что автор, заводский рабочий, находит в труде удовлетворение.
Мы не можем отметить все решения, они мало отличаются друг от друга к, в конце концов, для финала безразлично, погибла ли Безэа от землетрясения, уехала ли и оставила прощальное письмо, раскрывающее тайну, или написала букву «р» на песке. Эта подробность не меняет сущности заключения.
Есть несколько глав, в которых короткие фразки выявляют отношение автора к главному персонажу. Так, С. Т. (Воскресенск) замечает: «Смешно стало на минуту, а потом жалко бедняжку»; А. Ф. К-Г (Ленинград) решает, что автор ушел и рассмеялся, а был влюблен и даже объяснился. Безэа по-детски всхлипнула и убежала, а затем уехала; О. А. Т. (Краснодар) заставляет Безэа сказать: «землетьясеиие, мне стьашно», — а потом заканчивает: «бедняжка, что-же ждет ее в будущем». Все эти и подобные вставки и восклицания допустимы, возможны, но они являются примитивными формами лирики и им нужно предпочесть проникнутое лиризмом описание событий. Вот у А. М. В. (Уфа) написана именно лирически картина природы, а психологически верно подмечена параллель Безэа и Квача. — Н. Н. А. (Шлиссельбург) делает предложение написать пьесу специально для Безэа, потому что а к го знает, сколько новых возможностей сумеет дать искусству эта женщина»… В виде опыта также написал без «р» свое окончание. Так то оно так, но о серьезной пьесе без «р» вряд ли можно серьезно говорить.
В работе Л. Ф. С., как мы уже упомянули, дается Безэа совет стать писательницей, но мимоходом затрогивается и любопытный вопрос о преимуществах одного вида славы над другим. Отчет наш затянулся и без того, «о нельзя хотя бы также вскользь не ответить. Чья в самом деле слава больше: артиста или автора книги? Мы думаем, что она равна. Актер зажигает толпу, возбуждает величайшие эмоции, сконцентрированные на ограниченном пространстве в ограниченное время. Он получает сразу, в один вечер, всю сумму восторгов, проявленную в бурном, сгущенном виде. Автор книги получает столько же в общем итоге, но на протяжении десятилетий и отдельными вспышками, менее яркими, но зато быть может более глубокими чувствованиями читателей. Не является исключением и художник, картина которого переживает века и в века проносит славное имя. На эту тему можно написать целый философский трактат…
Заканчивая обзор, отметим, что много заключительных глав написано совершенно правильно, как и весь рассказ, без буквы «р». Г. Б. А. (Севастополь) наоборот умышленно подобрал в окончании все слова с буквой «р», а О. А. П. (Москва) попыталась утешить Безэа, заставив автора написать ей письмо, в котором нет четверти алфавита (р, с, т, у, ф, х, ц, ч). Это забавная шутка, конечно, и она не вполне удалась автору.
Р. S. Небывалое количество заключительных глав прислано к конкурсному рассказу «История с червонцами»: поступило 258 рукописей.
ebooksa