«Миллионеры-то как раз считают копейки, — подумал я, вспомнив, как летел из Мексики в Атланту. — Еще как считают, потеют даже, бедолаги».
Рядом со мною тогда сидел седой джентльмен в стоптанных дорожных башмаках, потертых брюках и пропотевшей куртке. Летчик резко наклонил махину «Боинга»; усиленный динамиками, пророкотал его голос:
— Леди и джентльмены, слева — извержение вулкана, думаю, вам интересно поглядеть на это чудо, торопитесь сделать фото для семейных альбомов…
Он бросил самолет еще ниже, словно бы мы ухнули в воздушную яму; фарфоровозубые бабули защелкали камерами, наваливаясь друг на друга острыми веснушчатыми локотками, по которым разве и можно было определить возраст туристок — за восемьдесят, никак не меньше. Штаты — страна путешественников, ушедших на пенсию, всю жизнь надо вкалывать в поте лица, иначе не обеспечишь старость.
Сосед камеру доставать не стал: составлял колонку цифр, длинную, словно китайская средневековая поэзия. Считал он медленно, тяжело, и постепенно восприятие человека, сидевшего рядом, претерпело цветовую метаморфозу: седины, белые брюки, белая куртка показались мне серо-коричневыми, какими и надлежит быть мельничным жерновам.
Он просчитал трижды — что-то у него не сходилось в центах, с долларами было все в порядке, — чертыхнулся, спросил:
— Простите, нет ли у вас карманного компьютера? Стыдно признаться, я разучился считать по-человечески: семнадцать центов повисли, черт их знает, откуда они выскочили…
— Ну и бог с ними, — сказал я, — велика ли сумма.
Сосед надел очки, внимательно оглядел меня:
— Вы не американец?
— Нет.
— Француз?
— Полагаете, что только француз может задать такой вопрос?
— Конечно! Они же все ловеласы!
— Помните рассказ Мопассана о двух братьях-рыбаках?
— Чей рассказ?
— Мопассана…
— Мопассана? Француз? «Сан» — я думаю, это ближе к Японии, они часто употребляют слово «сан»… Мопа сан, очень похоже на Японию. Нет, я не читал этого Мопассана, ай эм сорри… Сохнешь за цифрами, культурная жизнь проходит мимо, схватишься — а там инфаркт! Будь проклята собачья жизнь президента, являющегося президентом президента Соединенных Штатов! — Он рассмеялся. — Это я, плежар ту мит ю! Джеральд Форд — член наблюдательного совета компании, где я — президент, неплохо, а? И — позор, не сходятся семнадцать центов, я себе места не нахожу.
Он действительно не находил себе места, попросил у кого-то из соседей карманный компьютер, просчитал цифры, нашел ошибку, исправил цифру «пять» на «два» и, успокоенный, уснул.
Американский прагматизм — штука занятная. Как их не переделаешь, так и нас вряд ли перекроишь, надобно, видимо, принимать друг друга такими, какие мы есть; впрочем, не худо бы временами прикладываться к Мопассану, да и нам не грех поучиться «не находить себе места» из-за копейки. (Но не за счет конечно же чтения, сиречь прилежности духовной).
ebooksa