— А вы?
— Я? — Он пожал плечами, оглядывая нас весьма настороженно. — Я тоже помню, только мне нечего сказать вам.
Он закрыл дверь перед моим носом, не дав войти в ту квартиру, где Освальд жил последние недели перед убийством президента Кеннеди.
— Двинем в мемориальный музей президента? — предложил Джим Бу, мой американский спутник, частный детектив ныне, шериф в прошлом. — Мы успеем обернуться.
И мы поехали из Ок-Клиффа, пригорода Далласа, в центр, в дом, расположенный напротив техасского склада школьных учебников, откуда — по официальной версии — прозвучали роковые выстрелы, оборвавшие жизнь Джона Фицжеральда Кеннеди.
…Я вошел в маленький холл мемориального музея Кеннеди. Несколько человек — видно, туристы — были приглашены в кинозал, и там был во всю сцену изображен Даллас, и красные точки показывали движение президентского кортежа, и проецировались на стену фотографии Кеннеди и Жаклин, а потом было показано здание склада школьных учебников, и стали слышны сухие щелчки выстрелов, а потом мы увидели похороны в Вашингтоне и Арлингтонский мемориал, где покоится тело президента США.
В следующем зале музея представлены экспонаты: книги об участии Кеннеди во Второй мировой войне, его кресло-качалка — он любил его из-за ранения позвоночника; стенд, посвященный Освальду. Что же представлено на этом стенде? Советские открытки, русские книги, изданные в Москве. Посетителей музея словно бы кто-то подталкивает к мысли, что Освальд был связан с Советским Союзом, посетителям словно бы вдалбливают мысль: „Смотрите, кто стоял за Освальдом, запомните, откуда этот Освальд“.
Откуда у Освальда эти книги? Более подробно я уже писал об этом.
Писали и в зарубежной прессе, повторяться нет смысла; напомню лишь, что в течение нескольких месяцев Освальд жил в Советском Союзе, получив отказ властей на предоставление ему советского гражданства.
Если меня спросят, был ли Освальд именно тем, кто убил Кеннеди, факты, которые привела комиссия Уоррена, заставят ответить отрицательно. Был ли он участником заговора? Да, был. Некая „фигура прикрытия“, — мало знавший, не понимавший конечной цели всего „предприятия“.
…После посещения музея Кеннеди я вернулся в дом госпожи Джонсон, именно в тот дом, куда он пришел после того, как Кеннеди погиб, и откуда он вышел, чтобы погибнуть самому от руки Джека Руби.
— Кто вы? — спросила меня миссис Джонсон, придерживая дверь ногой.
— Это писатель из Советского Союза, — сказал Джим. — А я детектив. Вот мои документы.
— Разговор будет стоить пять долларов, — сказала миссис Джонсон, — и вы обязаны записать свои фамилии в особую книгу: это довольно-таки опасно — говорить об Освальде.
После того как мы расписались в книге, оставив свои адреса, миссис Джонсон показала крошечный четырехметровый закуток, где жил Освальд: кровать и белый шкафчик — это все. Дверь выходит в общую гостиную: телевизор и кресла — жильцы миссис Джонсон проводят здесь досуг.
— Пусть мне не говорят, что Освальд и Руби не знали друг друга, — после долгого молчания сказала миссис Джонсон, — пусть в это верят наивные дурашки. За неделю до того, как Освальд был убит, он стоял вот здесь, у дивана, и смотрел телевизор, и там показывали Кеннеди. А я выходила из ванной. Он обернулся, увидел меня, и какая-то особая улыбка, а может, и не улыбка, а просто особое выражение промелькнуло на его лице — точно такое, когда он увидел Руби в тюрьме: я смотрела ту прямую передачу. Я не сомневаюсь в этом, и как бы меня ни уговаривали, что это не так, — меня не уговорят: он здесь жил, и я к нему имела время присмотреться. Как бы меня ни уговаривали, меня не уговорят и в другом: я-то была при обыске, я открывала его шкаф, я видела карту Далласа с крестиком в том месте, где был убит Кеннеди. В музее есть все, только отчего-то в музее нет этой карты проезда президента Кеннеди, которая была сделана ФБР загодя, в Вашингтоне еще. Почему? Чтобы „не было заговора“?
— Здесь мы запаркуемся, — сказал Джим Бу, — и пройдем вниз, вот к тому люку, о котором ты мне говорил.
— Не столько я, сколько ваши журналисты, старина.
— О’ка, — ответил он по-техасски, там вместо привычного „о’кэй“ говорят „о’ка“ — еще экономнее, время, черт возьми, деньги!
Мы подошли к люку на Элм-стрит — напротив склада школьных учебников. Джим откинул ребристую металлическую крышку, кивнул мне:
ebooksa