– Ну конечно, Алла Борисовна, заходите! – радушно отозвался я. Она оставила дверь полуоткрытой. На ее руке блестели золотые часики. Надеюсь, теперь Тарасевич перестанет озорничать.
– Принцесса мертва, – объявила вдова почти торжественно, как безутешная шекспировская королева. И вытерла платком накатившую слезу.
– Вы… нашли ее тело? – задал я идиотский вопрос. Словно тоже играл в «Гамлета», а речь шла об утонувшей Офелии. «Розенкранц и Шильденстерн мертвы!»
– Нет, но я знаю.
– Как же вы можете «знать», Алла Борисовна? – немного успокоился я. – Да бегает где-нибудь. Я, правда, не специалист по кошкам, но… Все образуется, найдется. Вы только не падайте духом.
Мне самому было противно лгать, но что прикажете делать в подобной ситуации? В таких случаях правда гораздо хуже и опаснее обмана. Тем более для человека с душевной неуравновешенностью. Впрочем, правда вредна практически всегда, потому что она почти никогда не соответствует истине. Как и ложь, разумеется. Истина – над ними.
– Вы напрасно утешаете меня, я выдержу, – сказала мадам, перестав промокать глаза. – Перенесла же я смерть своего несчастного супруга? А уж как меня только не утешали его друзья, особенно господин Шиманский!
– Позвольте… разве Владислав Игоревич был… – снова удивился я: это явилось для меня новостью.
– Да, он занимался бизнесом вместе с моим мужем, был его компаньоном, – отмахнулась она от прошлого, от супруга и Шиманского, словно они были назойливыми осенними мухами: все ее мысли сейчас занимала только Принцесса. – Почему я так уверена в ее гибели? А потому, дорогой Александр Анатольевич, что она пришла ко мне во сне ночью и прыгнула на грудь!
«Ночью вам на грудь прыгнул Парис-Гамаюнов», – подумалось мне, но я не стал об этом говорить вслух. Лишь изобразил глубокое понимание.
– А нечто подобное произошло и после смерти мужа, – продолжила Ползункова. – Едва его застрелили, он трижды являлся ко мне в предутренние часы и тоже прыгал в постель. Три ночи подряд! Понимаете?
Мое лицо было каменным. Я давил в себе рвущиеся наружу эмоции.
– Я сделала вывод. Значит, Принцесса тоже убита. Злодейски, как и мой бедный супруг. И теперь еще две ночи будет приходить ко мне и прыгать на голову.
– На грудь, – поправил я.
– Это смотря на каком боку я сплю, – возразила мадам. – Зависит от расположения тела. Во вторую ночь после убийства муж прыгнул мне на спину, потому что я лежала на животе. А в третью…
Мы, наверное, еще долго обсуждали бы эту проблему: кто и как «прыгал» на нее ночью, если бы сама Алла Борисовна вдруг что-то не вспомнила.
– Но ведь я пришла сказать о другом! – всплеснула она руками. – Дело в том, что я решила переписать свое завещание.
– Вот как? – Я в общем-то был готов к этому. Поскольку непостоянство – отличительная и наиболее характерная черта моих пациентов.
– Да, все изменить, – подтвердила она. – Я думала, что Принцесса меня переживет, но теперь… теперь…
Ползункова вновь достала платок и начала вытирать слезу. Я терпеливо ждал. Ждал и… Левонидзе, чья голова просунулась в полуоткрытую дверь. Я молча и досадливо показал ему кулак. Алла Борисовна наконец-то немного успокоилась и решительно закончила:
ebooksa