— При чем тут счастье! Тут статистика, система. Проиграть я не могу.
— К чорту систему! Никаких систем не существует. Однажды я выиграл семнадцать раз под ряд, — по системе? как бы не так! Просто — дурацкое счастье, а я испугался и бросил игру. Если бы я играл дальше, я выиграл бы тридцать тысяч на свои два доллара.
— А все-таки, Малыш, у меня есть система.
— Гм! Докажи, что есть.
— Я уже доказал. Идем, докажу еще раз.
Когда они вошли в «Лосиный Рог», все взгляды устремились на Кита, а игроки у стола очистили для него место, и он снова сел рядом с крупье. На этот раз ом играл совсем иначе. За полтора часа он поставил только четыре раза. Но каждая ставка была по двадцать пять долларов, и всякий раз он выигрывал. Он получил три тысячи пятьсот долларов, и Малыш отвез домой золотой песок.
— Пора бросать игру, — сказал Малыш, садясь на койку и снимая мокассины. — Ты выиграл семь тысяч. Только дурак стал бы продолжать игру.
— А по-моему, только сумасшедший мог бы бросить игру с такой замечательной системой, как моя.
— Ты умный человек, Кит. Ты учился в университете. А только ты здорово ошибся, что принял счастье за систему. Я много на своем веку видел разных систем, или скажу тебе прямо: нет такой системы, чтобы выигрывать наверняка.
— Я же тебе доказал, что у меня есть система?
— Нет. Это бред какой-то. Вот я сейчас проснусь, разведу огонь и приготовлю завтрак.
— Ну, Фома неверный, вот золотой песок. Попробуй, подыми.
Кит бросил битком набитый мешок на колени приятеля. В мешке было тридцать пять фунтов весу, и Малыш почувствовал, как придавила эта тяжесть его колени.
— Это не сон, — сказал Кит.
— Да! Много я видел снов на своем веку. Во сне все возможно. Но наяву системы не бывает. Правда, я не учился в университете, но думаю, что все эти выигрыши — сон.
Это «Закон экономии» Гамильтона, — со смехом сказал Кит.
— Я сплю, Кит, а ты лезешь ко мне со своей системой. Если ты любишь меня, крикни: «Малыш! Проснись!» — и я проснусь и приготовлю завтрак.
На третий вечер, как только Кит сделал первую ставку, крупье вернул ему его пятнадцать долларов.
— Больше десяти ставить нельзя, — сказал он. — Крайняя ставка уменьшена.
— Испугались, — фыркнул Малыш.