Бетье взял ружье, отошел от рамы в противоположный угол кабинета, приложился и выстрелил три раза подряд.
— Прошу, господа, подойти и освидетельствовать…
Министры и префект с большим вниманием осмотрели раму. Пули висели по ту сторону ее в маленьких мешечках, оттянутых ударом, как шелковичные коконы.
— Вот этот чехольчик и войдет с пулей в рану, и только. Мы сейчас, если позволите, нагляднее исследуем явление на куске тела. У меня имеется часть консервированной человеческой ноги, изготовленной специально для нашего опыта.
Министры удивленно повернулись к химику.
— Человеческой? Откуда вы ее взяли?
— Я просил одного хирурга в Сальпетриере отрезать для меня ногу… какого то там удавленника, что он любезно и сделал… за сто франков. Вот она — также в раме и обвернута тканью. Я укреплю ее здесь, и… позволите стрелять? Благодарю вас… Стреляю… раз! Затем я беру пинцетом, вот так, за это место и тяну. Изволите замечать? И вытягиваю с пулей: вот она! В ноге же остается лишь отверстие, которое очень быстро затягивается. Совершенно безвредное отверстие. Итак, что вам будет угодно сказать по поводу моего изобретения?
— Оно замечательно. Его, несомненно, можно и должно использовать. Но ваша ткань, мсье, из нее можно сделать, например, жилет, ширму, или что-нибудь в этом роде?
— Всенепременнейше. Иначе она ничего не стоила бы. Если позволите, мой совет — изготовить из нее пару белья и надеть непосредственно на тело.
В глазах химика при этом блеснула неуловимая усмешка.
— Превосходно, превосходно! Теперь самый существенный вопрос: во что обойдется приобретение вашего изобретения нашему государству?
— Франции? Она не должна его приобретать.
Альма удивленно повернулся на месте.
— Как не должна? Вы что же — намерены предложить свое изобретение даром? Или… Я вас не понимаю…
— Дело, ваше превосходительство, видите ли, в том, что ткань покупает враждебное Франции государство.
Альма еще больше вытаращил глаза.
— Не понимаю. Как же это так? Защищаться-то от пуль, надеюсь, будут французские солдаты?
— Ни в коем случае. Именно французы и не должны пользоваться моею тканью.
— Очень странно, разъясните, пожалуйста.
— Это же так просто, ваше превосходительство. В качестве панцыря моя ткань пойдет к вашему врагу, чтобы защитить его как раз от французских пуль.
ebooksa