Не мог он говорить нервным, тонким голосом, срываясь на крик.
Не мог сказать мне, что предпочитает умереть, только бы забыть.
– Ты не понимаешь, что там! Но самое ужасное, что оно совсем рядом с нами! Боже, какая тонкая грань! Оно может оказаться тут, наши миры смешаются, и человечество погибнет!
– О чем ты, Саймон? Что ты видел?
– Сколько меня не было? – вопросом на вопрос ответил Саймон.
Я ответила.
– Минут? – он засмеялся каркающим смехом. – Это были даже не часы, не дни. Скорее уж годы. Долгие годы.
– Что там было, Саймон? – снова спросила я.
И вот тут он заплакал. Бормотал что-то, я не могла разобрать слов. А потом ясно и четко проговорил:
– Ни в одном человеческом языке нет слов, чтобы это описать. Я был мертв, но вместе с тем жив. Нельзя побывать в Нулевом измерении и остаться человеком. Это вообще никакая не Пространственная Зона, не Нулевое измерение, это Территория без возврата! Жестокий немой мир, который молчит в ответ на твои мольбы, но зато слышит и чувствует твои страхи.
– Послушай, Саймон, милый, ты просто перенервничал…
Я знала, что несу чушь, но мне нужно было как-то успокоить его. Только он не желал слушать.
– Люди еще в древности чувствовали, что Территория близко, что она смыкается с нашим миром. Не все, но многие это понимали, знали и боялись. Представь себе яблоко, висящее на ветке. Мы, все человечество, – тонкая кожура. А мякоть яблока, зернышки, ветка, на которой оно висит, ствол дерева, сад, где растет яблоня – весь этот огромный, чуждый мир и есть Территория!
Дальше он говорил и вовсе несусветное.
– Затаиться – вот что нужно. Сидеть тихо, чтобы они – и с внутренней стороны, и с внешней – никогда не узнали о нашем существовании. Или, если им все же известно, позабыли о нас! Ничто не должно прорваться к нам, иначе кожура с яблока будет счищена и выброшена. Безумием было лезть туда, Кайра! Пойми! Полнейшим самоубийственным безумием!
После этих слов он сказал, что хочет уничтожить все, и умолял меня сделать то же самое.
Мне не удалось спасти его. Я дважды не нашла слов, чтобы остановить Саймона – ни тогда, когда он собирался в Пространственную Зону, ни в ту ночь, когда решил уйти из жизни.
Его голос в те последние минуты звучал, как расстроенная скрипка. Саймон был несчастен, безумен и, несомненно, верил тому, что говорил. Что-то там, в Зоне, затуманило его мозг, устрашило, и я не сумела помочь ему отойти от края, как он однажды помог мне…»
Глава двадцать шестая. Тени прошлого
Разумеется, Кайра не послушалась Саймона, не сделала того, о чем он так страстно просил.