Ланс

– Объясни товарищам, что сам понял.

– Да, старший.

С этого момента воз сдвинулся с места и дело пошло.

А я начала знакомиться с большой дробилкой. Я все же рискнула обратиться к Рандому, чтоб подстраховал меня. В первый раз, когда проходила ее – думала не выживу. Хорошо, что в любой момент можно спрыгнуть с нее. Так я самостоятельно лечила пропоротый острой щепой кишечник, перерубленное сухожилие, кость, с застрявшим в ней лезвием…. Правда, с открытым переломом ноги – пришлось обратиться в лазарет. Рандом донес. Полдня в лазарете и вечером вновь дробилка. А потом снова лазарет. Ничего. Раз надо – значит надо.

***

Дни складывались в недели, недели – в месяцы.

Ненавистное утро. Открыть глаза, бездумно смотреть в деревянный потолок. Храп сослуживцев, ну, или сокамерников. Лежать с открытыми глазами и ненавидеть все вокруг, в том числе и себя. Отчаянно желать окончания этого лагеря. Этой жизни. Иногда мне кажется, что ничего другого, кроме этого лагеря, в моей жизни не было. Мои друзья и учителя, родные, вообще весь мир Земли – это все сон. Бред больного сознания. А реальность вот она. Вонючие портянки, бешеный храп зеков, с которыми живу, существую, постоянная борьба за свою жизнь и жизнь подопечных. И звери, которые меня окружают… Ненавижу все это! А кто я? Меня ведь тоже больше нет. Кто я? Ланс? Мелкий? Зверь… Паук ползет по потолку… заполз в щель. Ядовитый? Снова зеки подсуетились? На автомате провела детализацию. Нет. Струйка свежего воздуха от двери – небольшой сквознячок от двери. Ветер. Сеть координат – все спокойно.

Одеть ненавистную вонючую, жесткую и колючую одежду. Портянки. Ненавижу! Боже! Как же я ненавижу это все! Как же хочется зубами вцепиться во все эти звериные глотки и рвать, рвать, рвать их. Чтоб сдохли твари! Хочется лезть на стену и царапать эти ненавистные стены, раздирая пальцы в кровь, до костей. Чтобы боль хоть немного приглушила чувства ненависти и безысходности! Полгода. Я здесь полгода. Падаю на колени, поднимаю голову, зажмуриваю глаза. «Аааааааааааааа» – мысленно изо всех сил кричу, пытаясь избавиться от паники и ярости, неизбежно накатывающей на меня. От сдерживаемого крика болит голова. А душу все рвет и рвет…

Время. Глушу эмоции и чувства. Все потом. Быстро встать, проверить одежду подопечных. Побудка всей команды. Две минуты на сборы. Постановка задач на отработку подопечным. Танец с касарами (Легкие мечи, похожие на катаны. Считаются оружием вампиров) с Карелом. Во время танца меня, как обычно, отпускает. Я снова в норме до самого вечера. Интересно, а капрал и сотник догадываются, что если б не они – я бы давно слилась уже? Наверное, нет. Или да, но им пофиг. Надо думать так.

Я с удовольствием танцевала с Карелом на мечах. Рисунки танца духа мы создавали теперь исключительно клинками. От алфавита и слогов мы уже перешли к разбору различных частей рисунков. Мастер объяснил, что благодаря тому, что учили меня правильно, навыки боя с клинками закрепляются во мне очень быстро. Танцевать с мастером танец духа было одно удовольствие. Я присоединялась к создаваемому рисунку и выводила заученные линии, отрывки, комплексы. Причем все время мастер старался использовать разные клинки. Выбор клинков в танце соответствовал клинкам, с которыми мы тренировались с капралом на тренировках. Разной формы, тяжести, и предназначения. Кто бы знал, как я благодарна капралу и сотнику.

Работы, напряжения и усталости у меня значительно прибавилось. После случая в столовой все чаще хотелось просто опустить руки и сдаться. Нервное напряжение вызывало эмоциональную нестабильность. То на меня накатывала апатия, то непонятная злость, граничащая с яростью, то раздражение, то безысходность. Я держала себя в руках, стараясь, чтоб ни одна эмоция не отобразилась для внешнего мира. Постоянный контроль эмоций привел к тому, что меня стали опасаться и даже бояться не только смертники, но и, кажется, руководство. Однажды так же на тренировке ко мне подошел Рандом:

– Ланс, что с тобой происходит? – Его вопрос вызвал раздражение и злость. Строит из себя заботливого чуть ли не друга. Но я-то знаю, что ему плевать. Им всем плевать. Я смертник. Раб. Их забота, участие – лишь игра. И они все звери. Преступники. И им плевать. И выбора нет.

– Ничего. Все в порядке, – мой тихий, спокойный, почти умиротворенный голос.

– Ты свою морду видел в зеркале? Бездушная маска! А на ней глаза, сверкающие гневом и яростью, вот как сейчас! Слушай, я уже говорил тебе что на твоей стороне, и я тебе жизнь должен. Я не враг тебе. На тебя стали обращаться внимание офицеры этого ублюдского лагеря. Они тебя опасаются. Сам видел, как многие из них, завидев тебя меняют курс лишь бы не встретиться с тобой. Нормально к тебе относится только капрал и сам Карел. Ланс, не будь идиотом. Ты понимаешь, что это значит?

– Нет, не понимаю, – я привычно свернула эмоции в кокон и погрузила глубоко в себя – сейчас не время. Посмотрела на Рандома, который с тревогой глядел на меня. Ложь. Все ложь….

– Это значит, что от тебя теперь будет пытаться избавиться еще и начальство этого гребаного лагеря. Что за морда у тебя в последнее время? Ни одной эмоции, как покойник или хуже. Ты как неживой. Это жутко глядеть на маску, которая открывает рот и спокойно что-то говорит. При этом взглядом выражая бешеную ярость, – он помолчал немного и продолжил.

– Слушай Ланс, на чистоту тебе говорю. Мне не все равно. Не из-за долга жизни. Я вижу тебя, верю тебе. И за ребятами твоими присматриваю, пока тебя нет по вечерам. У меня братишка младший был. На тебя очень похож. Я знаю, что ты тут по ошибки и никакой не раб, скорее аристократ. Просто не повезло, как и мне и другим таким же.

Он замолчал, глядя мне в глаза, как будто пытался там найти что-то, знакомое только ему одному. А я не знала, что сказать… Я не могу ему верить. Просто не имею права. Здесь любая ошибка для меня будет фатальной. Видимо, он что-то понял. Горько усмехнулся и продолжил.

– Я понимаю, это место лишает надежды, выпивает силы. Здесь нельзя доверять никому. Все правильно. Только сделай что-то со своими эмоциями. Я хочу на прорыве быть рядом с тобой, мелкий. Я попросил Капрала и сотника нашего об этом. Счет пошел на недели. Надо постараться потянуть время и набрать больше знаний и умений. Следи за лицом и поведением.

Он развернулся и ушел с полигона, а я задумалась. Вот так подстава. Могла бы и сама догадаться, что мое эмоциональное состояние не получится долго прятать. Я понимала, что оно вызвано дикими нагрузками и напряжением на психику. Постоянно на стороже, ответственность не только за себя, но и за мою команду. Нет никого, кому можно было бы доверять. Везде лишь ненависть, подлость, страх, обреченность и безысходность. Постоянное угнетение. Когда я в последний раз испытывала осознанные положительные эмоции? Танцы с Мастером не в счет, там осознание переводится в фоновый режим.