Митра,

— Как давно?

— Я решилась на этот, шаг, когда ты мне приказал сделать аборт и шпионить для вас. Помнишь, я тебя умоляла и говорила, что хочу быть только хорошей женой, хочу только любить тебя и заботиться о тебе? А ты толкнул меня в его постель. Да, ты ведь ясно сказал, что я должна возобновить роман с Вильямом…

Ганс уже почти не слушал, его интересовало другое.

— Да! Исключительно ловко ты исполняла свое задание. Действовала абсолютно открыто, и в этом заключалось все твое коварство. Как ни в чем не бывало шла к английскому консулу, несмотря на то что они там хорошо знали, кто я. А потом с бессовестной откровенностью и простотой докладывала мне об их планах. Ты все делала так, что даже я, хитрая лиса, тебе поверил. Думал, работаешь только на меня. А ты, коварная и ловкая бестия, обманула и меня, и Вильяма.

— Я не хотела, — откровенно сказала Марта. — Ты меня к этому принудил.

— Я уверен, что Вильяму ты сказала то же самое. Объясни мне лучше, для чего тебе столько денег.

— Чтобы открыть самый шикарный салон мод в Тегеране.

— Врешь!

— Зачем мне врать? Это правда. Эта мысль пришла мне в голову, когда я поняла, что о своей судьбе должна заботиться сама. Ни тебе, ни кому бы то ни было другому я уже не доверяла. В конце концов, все решают деньги…

— Врешь! Врешь ты, потаскуха! Ты зарабатывала деньги для этой своей организации. Они дали тебе это задание, и ты отлично играла свою роль. Даже трудно поверить, что делала это дочь иранского офицера, сторонника Германии, идейная фашистка. Знали, кого выбрать!

— Что ты говоришь? Для какой организации? — Марта была действительно изумлена.

— На этот раз ты не обманешь меня.

— Ганс, я действительно не знаю никакой организации. Я работала исключительно для себя. Могу показать тебе деньги, они спрятаны дома.

— Скажи мне, что это за организация — «Митра» и какую роль в ней ты выполняешь?

— «Митра»? Какая «Митра»? Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Откуда взялись листовки, спрятанные между книжками? Затем они вдруг пропали, как только ты вернулась в комнату.

— Листовки? Ничего об этом не знаю. — Марта говорила решительным тоном. — Ничего не знаю.

— Если бы я разговаривал с профессиональным агентом, то мы еще могли бы договориться. Но я имею дело с коммунисткой.

— Ты ошибаешься! — сказала Марта. В ее голосе совсем не было страха. — Я не коммунистка. Я делала все на свой страх и риск и готова за это платить любой ценой. А что касается группы «Митра», то ведь каждый в городе о ней знает. Хочу тебе только сказать, что, несмотря на твою расчетливость и хитрость, в борьбе с ними не выиграешь. Они проникли повсюду.

— Да, от тебя они больше информации не получат, — сказал Ганс. Выхватив нож, он вонзил его ей прямо в сердце. Марта в последний раз через стекла машины увидела облака на небе, они были похожи на вату. Продолжалось это секунду или две, потом небо покраснело, становилось все темнее, и наконец все кругом почернело.