Митра,

— А как там наши земли в Польше? — спросил Август.

— Неужели дядя соскучился по сельскому хозяйству? Ваш управляющий должен прислать отчет…

— Да как же не скучать! Такая тучная земля… Видишь ли, Карл, это я тоже имел в виду, когда говорил, что нам несправедливо навязали Версальский договор.

— Послушайте пластинку, — предложила Маргит. — Я купила ее перед отъездом из Гданьска.

Она поставила пластинку. Артур Рубинштейн играл мазурки Шопена. В салон вошел Юзеф и подал барону телеграмму.

— В порт Хорам-шар пришло судно с оборудованием для нашей фабрики по производству красок, — сказал он.

— Ну наконец-то мы решили эту проблему! — радостно воскликнул Карл.

Юзеф вышел из комнаты.

— Ты строишь новую красильную фабрику? — спросил брата Август.

— Да, у нас всегда были проблемы с качеством красителей.

— А хорошие специалисты у тебя есть?

— Есть один, но Элен не очень его любит.

— А что бы ты сказал, если бы этим делом занялся я?

— Ты? — Карл явно оторопел.

— Ты ведь знаешь, что врачи посоветовали мне сменить климат. У меня ревматизм, а здесь столько солнца. Как только я сюда приехал, мне сразу стало лучше.

— Да, я вижу, тебе действительно надоел твой концерн. Знаешь, брат, я был бы не против. Мне бы это было даже на руку. Но как уживутся Кристина и Элен под одной крышей?

— Они как кошки, — сказал Август. — То ласкаются, то шипят друг на друга. Правда, я заметил, что в последнее время их отношения значительно улучшились.

— Ты и сам не веришь в то, что говоришь. Взрыв может наступить каждую минуту. Если б ты был один — дело другое. Но если хочешь сменить климат, я могу тебя устроить в санаторий здесь, у моря…

— А я думала, что мы послушаем музыку, — вмешалась Маргит, переворачивая пластинку на другую сторону.

— Извини, доченька, уже слушаем. Куда ты направилась? — спросил он, видя, что дочь идет к двери.