— Ревнив, вспыльчив, — помощник начальника полиции скривил губы.
— Я сказал, что не исключаю такого варианта. Ведь мог знать Кукк о визите Шааса к его жене?
— Мог, — с неохотой согласился Юрий Иванович.
— Человек непредсказуем, и как поступит в определенных условиях — только Богу известно. Вот вы возьмите и проверьте, действительно ли был господин Якоб Кукк у родственников.
— Обязательно проверю.
— Кстати, Громов сейчас проверяет версию о причастности к убийству верующих пуританских взглядов, они тоже могли следить за Шаасом и Соостерами, чтобы выполнить давно задуманную месть.
— Э, — эстонец погрозил Аркадию Аркадьевичу пальцем, — не сходится.
— Что?
— Соостеров лишили жизни перед отходом ко сну, так?
— Так, — согласился Кирпичников.
— Убийцы, сделав гнусное дело, сразу бы ретировались, так?
— Так.
— Тогда кто же жил почти четыре дня в доме Соостеров, возле трупов?
— Я ждал, — Аркадий Аркадьевич усмехнулся, — когда же вы вспомните и разобьете мои аргументы в пух и прах.
Юрий Иванович скромно потупился, а Кирпичников продолжил:
— Здесь еще один момент. Может быть, вышеупомянутые приходили на мызу, чтобы создавать вид…
— Я понял вашу мысль, но в таком случае они рисковали быть замеченными соседями. Тогда уж точно бы им не отвертеться.
Постучали в дверь, за которой послышалось шуршание одежды и спустя некоторое время раздался женский голос:
— Кто там?
Юрий Иванович ответил после того, как перевел Кирпичникову.