— Да все! И как он с ней так, и как эдак. И как она ему, типа, это, а он, говорит, все твоему мужу расскажу. Ну и вот!
— И вы при этом разговоре присутствовали?
— Конечно! Я ж секретарь. Ну, в смысле, у него дверь в кабинет была открыта, а я там тогда сидела, рядом с кабинетом. И вот!
— М-да. А кто-нибудь еще этот разговор слышал? Кроме вас?
— Нет, только я.
— Значит, это вы потом всем рассказали?
— Ничего я не рассказывала. Только Маринке, и то под большим секретом, конференциально.
— Хм, оговорочка по Фрейду, — пробормотал Завадский.
— Чего? — не поняла Надежда Хомякова.
— Вы хотели сказать — конфиденциально?
— Ну, я так и сказала.
— И в тот же день весь офис стал обсуждать отношения вашего генерального директора с женой главного бухгалтера.
— Нет, почему в тот же? Только на следующий.
— Ясно. Ну что ж, Надежда Хомякова, спасибо, вы мне очень помогли.
— Правда?
Секретарша слегка зарделась и потупила взор.
— Теть Кать, я здесь!
Сидевший за столиком летнего кафе Чайкин помахал рукой. Екатерина Андреевна пересекла пустую террасу и недоверчиво посмотрела на пластиковый стул, на котором сидел Чайкин.
— Ты тут себе ничего не отморозишь?
— В каком смысле?