— Холодно же! Чай не лето.
— Да нет, нормально, — ответил Чайкин, но на всякий случай застегнул ветровку.
Сама Екатерина Андреевна была в плаще и косынке, но перспектива сидеть на открытой террасе, подставив осеннему ветру стариковские косточки, как-то не очень радовала, и она предложила перебраться внутрь. Чайкин немного покочевряжился, уповая на то, что не хочется упускать последние солнечные деньки, но все же с доводами двоюродной бабушки согласился, и они перешли в теплый, пахнущий свежим кофе зал.
— Как продвигается наше расследование? — первым делом поинтересовалась Екатерина Андреевна.
— Да… — Чайкин махнул рукой.
— И все?
Чайкин обреченно вздохнул.
— Андрей? — продолжала допытываться Романова.
— Ну, не понятно пока ничего, теть Кать.
— А ты поделись! Глядишь, вместе и разберемся, что к чему.
— Не в чем пока разбираться. Все, что мы имеем, так это то, что у покойного Мардасова на шее был след от укола…
— Вот! А говоришь — ничего. Ну-ну, дальше.
— А у Фраймана в кармане обнаружился шприц.
— Ага! — воскликнула Екатерина Андреевна. — Укол от этого шприца? Что за шприц? С чем?
— Я пока не знаю, теть Кать. Заключения еще нет.
— Как так, нет? Чего же они тянут?
— Ну это же процесс небыстрый.
— Значит, что было в шприце, неизвестно? А как сам шприц выглядел?
— Маленький такой, тоненький, как карандаш.
— Инсулиновый?