Он уже великолепно понимал, что играет безнадежную игру. Он почти не думал, что говорит, и почти не слышал своих слов. Одно дело – объяснить братикам или Афанасию Семеновичу, как это все получилось, и совсем другое –
объяснить это под строгим и пристальным взглядом следователя, глядя на ироническую усмешечку Клятова. Петя чувствовал себя совершенно бессильным. Говорить про свою проклятую жизнь, про Тоню и про Володьку, про письма, которые он писал братикам, про нагромождение лжи, накопившейся за девять лет, про телеграмму Юриной жены, про переворот, который в нем совершился…
– Да или нет, да или нет…– повторил Петька слова
Глушкова, и повторил их еще и еще раз, и долго бы повторял, потому что чувствовал, что в этом вопросе все дело. «Нет» он ответить не может, «да» он ответить не хочет.
Рассказывать историю своей жизни – это же просто курам на смех здесь, под протокол…
– Успокойтесь, Груздев, – резко сказал Глушков. –
Скажите нам, встретились вы с Клятовым седьмого сентября вечером или не встретились?
– Пишите что хотите, – сказал Петька.
– Мы хотим писать правду, – сказал Глушков, – и расскажите нам ее.
– Правду? – спросил Петька. – Пожалуйста, могу правду. Нигде мы не уславливались встречаться, а условились, что Клятов за мной зайдет. Но я в этот день получил телеграмму, что едут мои друзья. Мне стало стыдно, и вообще я понял, что потом уж возврата не будет. Я Клятову был должен деньги, и братиков, то есть друзей моих, мне было стыдно видеть. Потому что я им девять лет про себя врал. А врал я из самолюбия. Мне было обидно, что они все институты кончили, а я нет. Вот я и убежал и письмо им оставил. И нигде у Никитушкиных я не был, и никого не грабил, и не знаю, где они жили, эти Никитушкины. А
Клятов грабил с кем-то другим. С кем, я не знаю. Вот если хотите правду, то и пишите. А о встрече в Колодезях и речи не было.
– Подождите! – Глушков негромко хлопнул ладонью по столу. – Вы только сейчас подтвердили, что уславливались с Клятовым встретиться. Так это или не так?
– Все не так. И Клятов знает, что я с ним не ходил к
Никитушкиным. Так что он нарочно врет, чтоб меня запутать. А я отрицаю. Все отрицаю. Так и запишите. И больше я все равно ничего не скажу.
– Хорошо, – говорит Глушков, – значит, вы отрицаете все свои прежние показания?
– Да, отрицаю.
– Вы говорите, что условились с Клятовым ограбить
Никитушкиных, но в последнюю минуту одумались и убежали?
– Да, одумался, понял, что я хоть и пьяница, и ничтожный, пустяковый человек, и жену бросил с ребенком, а все-таки не преступник.
– Зажигалку у Никитушкиных потеряли вы или Клятов?
ebooksa