Мы зашагали по болоту.
– Как летели? – спрашивал он меня. – Стервятники не встречались? Мы думали, вы будете раньше.
– Сыро у вас, – сказал я. – Я уж по колена провалился.
– Да, – усмехнулся он, – не зная дороги, у нас далеко не пойдешь. – Он помолчал и вдруг спросил: – Что в Москве?
Как там живут?
– Ничего, – сказал я, не зная, что говорить.
– Трамваи ходят?
– Ходят.
– И метро, и автобусы?
– Метро работает, и автобусы начали ходить.
– Так, так. – Он опять помолчал, не зная, как выразить свое желание убедиться, что в Москве все в порядке и жизнь продолжается.
Я, кажется, правильно понял его.
– Конечно, темновато на улицах, – сказал я, – хотя понемногу горят фонари. В театры, в кино народ ходит.
Правда, устали люди, работают много, а так ничего – жизнь продолжается.
– Так, так. – Он удовлетворенно кивнул головой. – Я
сам не москвич, но ездил туда два раза. Интересный город!
Он вгляделся в темноту. Зрение у него было лучше, чем у меня.
– Вон Петр Сергеевич торопится, – сказал он.
Только минутой позже я различил в темноте приближающиеся фигуры.
– Евстигнеев! – негромко окликнули из темноты моего спутника.