Домик на болоте,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Еще бы! Ждут, волнуются, спрашивают все время.

– Они знают мою фамилию?

– Фамилию? Нет, по-моему, не знают. Мы сами узнали ее только поздно ночью. Москва передала по радио.

Я стоял и смотрел на дом. Сейчас я войду в него и увижу людей, с которыми случилось большое несчастье, которые ждут меня с нетерпением и верят, что я их спасу.

Что я могу для них сделать? Я видел болото и знаю, что если человек захочет спрятаться, его в неделю там не отыщешь. Что им сказать? Сказать прямо, что надо ждать, пока вернется отряд, и потом попытаться прочесать болото? А может быть, лучше успокаивать? Начать следствие: произвести обыск, допрашивать, многозначительно молчать?…

«Подождем, – подумал я. – Поглядим, послушаем, подумаем. Отказаться от надежды всегда можно будет».

– Ну что ж, – сказал я, – пойдемте, Петр Сергеевич…

II

В кухне не было никого. Топилась плита, в кастрюле кипела вода. Кухня как кухня: одно окно, лавки по стенам, стол. Я открыл дверь. Просторная комната. Бревенчатые, голые стены. Очень чисто. Половики на полу. Стол покрыт полотняной скатертью, с мережками и узорами. В глиняном большом горшке – водяные лилии. Тяжелые стулья, сработанные топором, пилой и рубанком, с высокими неуклюжими спинками. Такая же примитивная качалка из толстых, плохо отделанных досок. Лестница в мезонин, под лестницей чуланчик. Направо дверь, налево два окна. В

углу чисто выбеленная печь.

Я только успел окинуть комнату взглядом, как распахнулась та дверь, что направо, и в комнату вошел высокий человек лет тридцати пяти, с открытым, довольно красивым лицом, с темными волосами. Он был одет в старый, но тщательно зачиненный и выглаженный серый костюм. Под пиджаком была белая апашка. На ногах парусиновые серые туфли.

– Следователь? – спросил он. – Наконец-то. Мы уж думали, что вы не приедете. Валя пошла в штаб узнавать.

Давайте знакомиться: Вертоградский.

– Старичков, – сказал я, протягивая ему руку.

Вертоградский поднял голову и закричал:

– Андрей Николаевич!

Заскрипела лестница. Старик Костров, удивительно мало изменившийся, торопливо спускался вниз.

– Наконец-то! – сказал он. – Вы Валю не встретили?

Она в штаб побежала. Мы уж думали, с вами случилось что-нибудь. Почему вы так поздно?

– Я спал у Петра Сергеевича, – ответил я. – Не мог же я вас ночью будить!