– Я не помню… Ты не помнишь, Валя? Это «Основы микробиологии», – растерянно сказал Костров.
– По-моему, она все время была наверху, – сказала
Валя, – но Якимов позавчера поднимался к тебе. Помнишь, он еще забыл наверху спички?
– А в последние дни вы читали книгу? – спросил я.
– Куда там! – махнул рукой Андрей Николаевич. –
Разве мне эти дни до чтения было?
– Хорошо, – сказал я, – в конце концов, это ничего нового не вносит. Мы и раньше знали, что украл Якимов. – Я
зевнул. – Валечка, вы бы не приготовили мне чего-нибудь поесть? А вас, Андрей Николаевич, я все-таки попрошу закончить вашу докладную. Она может очень мне пригодиться… Пойдемте, Петр Сергеевич, я провожу вас.
Конечно, все они поняли, что я хочу поговорить с
Петром Сергеевичем наедине, но были достаточно вежливы, чтобы не дать мне это почувствовать. Валя даже спросила заботливо, люблю ли я жареную колбасу с картошкой, и я ответил, что с детства страшно люблю.
Мы вышли с Петром Сергеевичем из дома и молча прошли через полянку. Когда дом скрылся за деревьями, Петр Сергеевич не выдержал.
– Теперь вы убедились, что это Якимов? – спросил он.
Я пожал плечами:
– Дело очень серьезное, Петр Сергеевич. Может быть, и
Якимов, может быть, нет. Но если даже Якимов, то, судя по записке, он был не один. Какие-то люди руководили им, угрожали ему. Кто это может быть, Петр Сергеевич?
Партизанский интендант остановился и растерянно на меня посмотрел:
– Вы думаете, кто-нибудь из отряда?
– Может быть, из отряда. Если нет, значит, на ваших
Алеховских болотах спокойно разгуливают посторонние люди.
Петр Сергеевич огорчился ужасно.