Остальные сидят в зале серьезно, многие в очках, равнодушно читают газеты и переговариваются. И Джеку показалось, что все эти незнакомые люди обязательно будут ему возражать и «Новой Америке» не поздоровится.
Редактор позвонил в колокольчик, зал затих. Были утверждены порядок дня, регламент, и Джек получил слово.
Он хотел начать свой доклад с обзора земель и имущества коммуны, но вместо этого неожиданно заговорил об Америке, о фермерском хозяйстве и условиях работы батраков. Сейчас же он понял, что не ошибся, любопытство появилось на равнодушных лицах, в зале начали пересаживаться ближе к эстраде. Джек посмотрел на редактора, тот улыбался. Значит, правильно он сделал, что заговорил об Америке.
От Америки он легко перешел к коммуне, рассказал о первых шагах ее, о трудностях, заботах и новых планах.
Теперь похоже на то, что хозяйство окрепло, коллектив спаялся; надо ставить дело образцово, превратить коммуну в показательную. Если помогут шефы, так оно и будет.
Джек кончил говорить, в зале захлопали. Джек заулыбался, повернулся к редактору и увидел, что тот сидит, нахмурившись, над бумагой, сплошь покрытой записями.
Начались вопросы. Редактор первый спросил:
– А скажите, товарищ Восьмеркин, кулаки в окрестных деревнях у вас есть?
– А то как же! – ответил Джек. – И кулаки есть и подкулачники. Этого добра везде много.
– А что делает коммуна по части разоблачения кулаков среди крестьянской массы?
Джек рассказал все, что делала коммуна по этой части.
Он упомянул о красном обозе, об организации артели
«Кулацкая гибель», об устройстве читальни. Не забыл рассказать даже о том, что злейший враг коммуны – старик
Скороходов – заболел от политических споров с коммунарами.
– А сын его Петр? Как, здоров? – спросил редактор.
– Петр здоров, – ответил Джек серьезно. – Он в артели
«Умная инициатива» председательствует.
– Что же коммуна до сего времени разоблачить его не могла?
– Больно увертлив. Он все законы знает, газеты читает.
Середняки за него держатся: верят ему.
ebooksa