Николка кончил свой рассказ.
Джек спросил:
– На кого думаешь?
– Ясное дело, кто-нибудь из скороходовских друзей. И
дернул меня черт на собрании рассказать, что огурцы цветут! Ведь уж огурчики со спичку, Яша, были. Во как подгадали, гады, а! На путь террора явно становятся.
– Никого они не запугают, – сказал Джек. – Сейчас следы осмотрим и Боби Снукса пустим. Может, он нам укажет, кто стекла побил. Ведь я пса нарочно на такой случай у Летнего выпросил.
– Так и сделаем, – согласился Николка. – Только ты, Катя, никому не говори, что собака – ищейка.
В коммуне Джека встретили радостно. Но каждый сейчас же с печалью принимался рассказывать повесть о погибших огурцах. Джек махал руками: ладно, мол, знаю.
Его спрашивали, когда он сделает доклад о поездке.
– Завтра, завтра! – кричал Джек. – Сегодня не могу, голова с дороги болит.
Забежал в светелку, передал Татьяне башмаки, поговорил немного, а потом пошел к Николке, который жил вместе с Маршевым и Чарли в кабинете старика Кацаурова.
Совещались недолго, затем вышли, и все, плюс Боби
Снукс, направились к теплице.
В теплице побитые рамы были уже заложены досками.
Но внутри было холодно. Темные, подмороженные плети огурцов безжизненно висели, как опаленные огнем. В некоторых растениях еще теплилась жизнь. Но и их листья были вялые. Сколько трудов было положено, чтобы вызвать к жизни зимой всю эту зелень, довести до цветения!
Сколько дров пожгли! И сразу все погибло, в одну ночь…
Джек прошелся вдоль ящиков, потрогал листья руками, тяжело вздохнул и вышел во двор.
Кругом теплицы снег уже подтаял, а дальше в саду сильно опустился и затвердел. У деревьев он был рыхлее.
Маршев, Николка и Чарли пошли бродить под яблонями, все время нагибаясь. Они искали следов врага. Джек стоял с собакой у теплицы. Вдруг Николка крикнул:
ebooksa