Браво

– Уберите рапиру, дон Камилло, я не собираюсь причинять вам зло. Неужели я стал бы искать вас в этом месте, будь я нанят для такого дела? Скажите сами, кто знал о вашей поездке сюда? Разве это не простая прихоть молодого дворянина, который считает, что гондола мягче его постели? Мы с вами уже встречались, дон Камилло Монфорте, и тогда вы больше доверяли мне.

– Ты говоришь правду, Якопо, – сказал герцог, отводя рапиру от груди браво, но все еще не решаясь спрятать оружие. – Ты говоришь правду. Я действительно приехал сюда неожиданно, и ты не мог этого предвидеть. Но зачем ты здесь?

– А зачем здесь они? – спросил Якопо, указав на могилы у своих ног. – Мы рождаемся и умираем – вот и все, что нам известно о себе; но когда и где – это тайны, и только время раскроет их нам.

– Ты ведь не из тех, кто действует без определенной цели. Израэлиты, разумеется, не могли предвидеть своего путешествия на Лидо, но ты-то приехал сюда неспроста.

– Я здесь потому, дон Камилло Монфорте, что душа моя жаждет простора. Я хочу дышать морским воздухом –

смрад каналов душит меня. Мне дышится свободно только здесь, на песчаном берегу!

– У тебя есть и другая причина, Якопо?

– Да, синьор. Я ненавижу этот город, злодейств!

Говоря это, браво погрозил кулаком в сторону куполов

Святого Марка, и взволнованный голос его, казалось, исходил из самой глубины души.

– Странно слышать это от…

– От браво? Не бойтесь этого слова, синьор! Я часто его слышу. Но стилет браво все же честнее меча мнимого правосудия Святого Марка! Самый последний убийца в

Италии, тот, кто за два цехина вонзит кинжал в грудь друга, действует открыто по сравнению с безжалостным предательством в этом городе!

– Я понимаю тебя, Якопо. Тебя наконец изгнали. Голос народа, как бы слаб он ни был в республике, достиг все же ушей твоих хозяев, и они лишили тебя своего покровительства.

Якопо бросил на герцога такой странный взгляд, что дон Камилло невольно поднял свою рапиру, но ответ браво был проникнут обычным спокойствием.

– Синьор герцог, – сказал он, – было время, когда дон

Камилло Монфорте считал меня достойным своих поручений.

– Я этого не отрицаю. Но, вспомнив сей случай, ты пролил свет и на кое-что другое! Негодяй! Так это из-за твоего предательства я потерял свою жену!

Рапира герцога была у самого горла Якопо, но тот не двинулся с места. Взглянув на своего взволнованного собеседника, он коротко и горько усмехнулся.

– Похоже, что герцогу святой Агаты не дают покоя мои лавры, – сказал он. – Восстаньте из могил, израэлиты, и будьте свидетелями, чтоб никто не усомнился в содеянном!