Браво

Всякое сколько-нибудь организованное сообщество людей не так чувствительно к увеличению своей численности, как толпа. Лишенная дисциплины, она движима лишь слепым, неразумным чувством, и все ее действия направляются одной только грубой силой. Наиболее храбрые стали еще отважней, заметив, какое множестве людей собралось внутри дворца, а колебавшиеся отбросили всякую нерешительность.

Толпа, собравшаяся во дворце, начала кричать особенно громко и угрожающе, когда дож и сопровождавшая его свита появились в конце открытой галереи первого этажа дворца. Присутствие почтенного человека, пусть лишь номинально обладавшего верховной властью в этом бутафорском государстве, и воспитанная поколениями традиция почтения к правительству, несмотря на мятежный дух толпы, заставили ее внезапно умолкнуть, и воцарилась глубокая тишина. На обветренных лицах рыбаков, наблюдавших, как к ним приближается небольшая процессия, постепенно проступало чувство благоговения. В

наступившей тишине слышался даже шелест одежд дожа, шедшего медленно отчасти по причине старческих недугов, а отчасти потому, что этого требовал церемониал.

– Зачем собрались вы здесь, дети мои? – спросил дож, подойдя к Лестнице Гигантов. – Почему вы пришли во дворец вашего правителя с такими неуместными криками?

Дрожащий голос старого дожа был отчетливо слышен в глубокой тишине. Рыбаки начали переглядываться, словно ища того, кто осмелился бы ответить. Наконец кто-то, кого трудно было разглядеть в толпе, крикнул:

– Правосудия!

– Такова наша цель, – мягко сказал дож, – и, я добавлю, таковы же наши действия. Зачем собрались вы здесь с таким угрожающим видом, без всякого уважения к вашему правителю?

Снова все молчали. Единственный из них, сумевший ненадолго вырваться из оков привычек и предрассудков, лежал теперь мертвым на нижних ступенях Лестницы Гигантов.

– Что же все молчат? Вы говорите все разом, когда вас не спрашивают, но немеете, едва с вами заговорят.

– Будьте с ними поласковее, ваша светлость, – шепнул дожу один из тех, кто был послан свидетелем от Тайного

Совета. – Далматинцы вряд ли успели подготовиться.

Дож кивнул в знак согласия, он знал, с кем полагается соглашаться, и продолжал:

– Если никто из вас не изложит ваши просьбы, я буду вынужден просить вас удалиться, и, хотя мое отеческое сердце скорбит…

– Правосудия! – снова раздался голос из толпы.

– Говорите же, чего вы хотите!

– Благоволите взглянуть сюда, ваша светлость!

Один рыбак посмелее, повернув тело Антонио так,

чтобы лунный свет падал на бледное лицо мертвеца, указал на него дожу. Тот вздрогнул при виде столь неожиданного зрелища и, медленно спустившись вниз в сопровождении свиты и охраны, остановился возле тела.

– Неужели это дело рук убийцы? – перекрестившись, спросил дож. – Какая корысть браво от смерти этого человека? Или, может быть, этот несчастный погиб вовремя ссоры с кем-нибудь из своих?

– Ни то, ни другое, великий дож! Мы боимся, что Антонио пал жертвой гнева Святого Марка.