Ты еще совсем неопытен в действиях сената, падре!
– Я не осмелюсь сказать, что господь покарает тех, кто совершит это преступление, ибо пути господни неисповедимы… Помолимся еще, сын мой!
Кармелит и Якопо рядом преклонили колена, голова несчастного склонилась к плахе, меж тем как монах в последний раз взывал к милости божьей. Затем монах встал, оставив осужденного в прежней позе.
В эту минуту к ним подошли офицер и палач; коснувшись плеча отца Ансельмо, офицер указал на видневшиеся вдали часы.
– Время близится, – шепнул он скорее по привычке, чем из жалости к осужденному.
Кармелит невольно вновь обернулся к дворцу, забыв в этот миг все, кроме надежды на земную справедливость. В
окнах маячили чьи-то тени, и он вообразил, что сейчас последует сигнал остановить надвигающуюся смерть.
– Погодите! – закричал он. – Во имя пресвятой девы
Марии, не торопитесь!
Проникнутый страданием женский голос, словно эхо, повторил слова монаха, и вслед за тем прорвавшись сквозь строй далматинцев, к группе людей, стоявших меж колоннами, подбежала Джельсомина. Толпу охватило изумление и любопытство, по площади прокатился глухой ропот.
– Безумная! – крикнул кто-то.
– Еще одна его жертва! – добавил чей-то голос, ибо, если человек известен каким-нибудь своим пороком, люди всегда готовы приписать ему и все прочие.
Джельсомина ухватилась за оковы Якопо, напрягая все силы, чтобы разорвать их.
– А я так надеялся, что тебе не придется видеть это зрелище, бедная Джельсомина, – сказал Якопо.
– Не тревожься, – задыхаясь от волнения, проговорила
Джельсомина, – они просто издеваются. , они хотят обмануть… Они не могут… Нет, они не смеют тронуть ни один волос на твоей голове!
– Джельсомина, любимая!
– Не удерживай меня! Я все расскажу людям! Сейчас они тебя не жалеют, но они узнают правду и полюбят тебя так же, как я!
– Благослови тебя бог? Но зачем, зачем ты сюда пришла!
– Не бойся за меня! Правда, я не привыкла видеть так много людей сразу, но вот послушай, как смело я буду говорить с ними! Я открою им всю правду! Мне только воздуха не хватает…
ebooksa