Ледяной ад

— Хорошо! Но вы можете предоставить мне полную свободу действий для частного расследования?

— Охотно.

— В таком случае распорядитесь, в частности, о свободном доступе к месту происшествия.

— Договорились.

— Спасибо! В свою очередь, постараюсь когда-нибудь быть вам полезен. И еще раз, послушайте моего совета, не торопите это дело, предупреждаю, вы можете сильно погореть, если совершите судебную ошибку, а ее вероятность в данном случае более чем велика.

— Да-да, спасибо. — По тому, как говорил помощник прокурора, было видно, что предостережения Поля не возымели должного действия. — Через два часа после ленча мы пойдем с обыском к обвиняемому. Примете участие?

— Обязательно. До встречи.

Редон ушел. В зале остались только трое чиновников магистрата, протоколист, участковый жандарм и Леон Фортэн. Следователь отправил полицейского в коридор, строго наказав никого не пускать. Затем он вежливо предложил молодому ученому сесть и приготовился немедленно учинить ему допрос. Это был один из тех мучительных допросов, которые могут совершенно сбить с толку даже невиновного человека.

Сначала записали имя, фамилию и данные обвиняемого:

Фортэн, Леон-Жан, 26 лет, доктор наук, ассистент на факультете Сорбонны с жалованьем 250 франков в месяц, живет у родителей в Мезон-Лаффите, три или четыре раза в неделю ездит на работу в Париж, проездной билет третьего класса Западной железнодорожной компании.

В то время как протоколист быстро записывал сведения об обвиняемом, следователь, глядя Леону прямо в глаза, неожиданно спросил:

— Вы знакомы с господином Грандье?

При этом вопросе, который, казалось бы, не имел никакого отношения к совершенному убийству, Фортэн покраснел, явно смутился и пробормотал:

— Да, конечно, я знаю месье Грандье, но очень мало, мы с ним беседовали однажды при обстоятельствах довольно щекотливых, по крайней мере для меня.

— Уточните, пожалуйста, при каких именно обстоятельствах?

— Охотно, потому что наша единственная встреча, хотя она и была не из приятных, не оставила все же во мне ни досады, ни горечи. Видите ли, я изобретатель и, конечно, очень беден. Мне понадобилась крупная сумма денег, чтобы реализовать одно из своих открытий, которое может перевернуть всю мировую экономику. На прошлой неделе я ходил к господину Грандье попросить эту сумму.

— И как велика сумма? — небрежно спросил следователь.

— Пятьдесят тысяч франков.

При этом точном ответе следователь сузил глаза и усмехнулся.

— Значит, вы признаете, что хотели занять у господина Грандье пятьдесят тысяч франков?