Меня поняли. Мы устремились к гаражу и вывели машину наружу. В мгновение ока заполнили бак бензином и втиснулись как попало в салон. Мой шофер Симона завел мотор, прыгнул за руль, отжал сцепление и рванул по дороге на четвертой передаче, в то время как Рэлей открыл ворота и на ходу уцепился за задние рессоры.
И вовремя! Когда автомобиль уже выезжал на дорогу, позади нас с силой обрушился огромный вал, замочив колеса до половины. Ха! Теперь мы могли смеяться над морем. Несмотря на чрезмерный груз, суперлимузин избавит нас от посягательств океана, если, конечно, падение в пучину не будет бесконечным... Хорошо, что есть куда отступать и в нашем распоряжении по меньшей мере два часа подъема на высоту в полторы тысячи метров.
Однако мне очень скоро пришлось признать, что радоваться было рано. После того как первый рывок машины отбросил нас на пару десятков метров от клокочущей пены, Симона продолжал изо всех сил давить на газ, но тщетно — дистанция не увеличивалась. Конечно, вес двенадцати человек замедлял ход машины, но, как бы то ни было, наша скорость равнялась скорости наступления бурлящей торжествующей воды.
Осознав тревожность ситуации, мы все, за исключением Симона, следившего за дорогой, обернулись назад. И — о, ужас! — увидели только бескрайний водный простор. По мере того как мы преодолевали дорогу, она исчезала под волнами. Море тем временем успокоилось. За нами лежало тихое, безмятежное озеро, • которое неутомимо раздувалось и равномерно разбухало. Никогда бы не подумал, что преследование с виду спокойной воды окажется таким страшным. Тщетно мы пытались убежать от нее; она поднималась неумолимо вслед за нами...
Симона, который сконцентрировал внимание на дороге, сказал, обернувшись:
— Мы на полпути к вершине. Это час езды.
Все содрогнулись. Ого! Через час мы будем на перевале, а потом придется спускаться! И не поможет нам никакая скорость! Нас неизбежно настигнет лавина бешеной воды!
Час прошел, но ничто не изменилось. Мы уже видели высшую точку хребта, как вдруг раздался сильнейший удар и лимузин круто занесло; казалось, он вдребезги разобьется на откосе дороги. В тот же миг позади вздулся огромный вал, устремился на приступ, на мгновение завис и обрушился пенной массой на автомобиль... Итак, мы погибли?
Нет! Вода отступила, кипя от возмущения, а мотор вдруг взревел, увеличив обороты, и машина рванула вперед, ускользнув из-под удара следующей волны.
Почему вдруг резко возросла скорость? Отчаянный крик Анны Рэлей все объяснил: бедняжка увидела, что ее муж больше не цепляется за рессоры. Видимо, прибой смыл несчастного, и облегченному автомобилю удалось одолеть подъем.
Внезапно машина резко затормозила.
— Что такое? — спросил я Симона.— Авария?
Даже в таких трагических обстоятельствах Симона сохранил профессиональную гордость; он с пренебрежением пожал плечами, давая понять, что авария — невозможная вещь для шофера его класса, и без лишних слов показал рукой на дорогу. Причина остановки стала мне ясна.
Дорога была перерезана менее чем в десяти метрах от нас.
«Перерезана» — точное определение: как будто кто-то рассек ее ножом. А за острым краем открывалась темная бездна.
Мы растерянно обернулись, уверенные, что пробил наш последний час и ненасытный океан поглотит нас через несколько секунд...
Неутешная Анна и ее дочери рыдали; мы же, как это ни кощунственно звучит, вдруг испустили единый крик радостного удивления: вода отказалась от наступления, а точнее, прекратила опускаться земля. Очевидно, недавний толчок был последним проявлением чудовищного природного катаклизма. Океан остановился, линия прибоя виднелась в сотне метров ниже той точки, где замер автомобиль, похожий на запыхавшегося от быстрого бега зверя.
Усталые до предела от пережитого, мы растянулись друг подле друга на каменистой почве, и думаю, Бог простит меня за то, что я заснул!
Я проснулся, вздрогнув от устрашающего шума. Который час? Неизвестно. Ясно лишь, мы еще погребены в ночном мраке.