— Если вы имеете на него хоть какое-нибудь влияние, отговорите его, не дайте ему отправиться в это опасное путешествие.
— Его ничто не остановит, — ответил Жак, — я его знаю... ничто.
Жак Эллок вернулся на борт «Мориче» еще более озабоченный, чем обычно, и даже ничего не ответил другу, когда тот обратился к нему.
Сидя на корме, Жак наблюдал, как Вальдес и двое матросов готовят «Гальинету» к долгому плаванию. Пирогу нужно было полностью разгрузить, чтобы осмотреть днище, провести ремонт корпуса и устранить повреждения, причиненные лодке последним ураганом.
Жак Эллок смотрел также на Жана, следившего за работой матросов. Возможно, юноша ждал, что Жак заговорит с ним об опасностях этого плавания, попытается отговорить его.
Но Жак молчал... Он сидел неподвижно, охваченный, казалось, одной всепожирающей мыслью.
Наступил вечер.
Около восьми часов Жан отправился в гостиницу, чтобы немного отдохнуть.
— Добрый вечер, месье Эллок, — сказал он.
— Добрый вечер, Жан, — ответил Жак и встал, словно собираясь последовать за юношей.
Жан шел не останавливаясь и вскоре скрылся среди хижин, стоявших в сотне шагов от берега. Сержант Марсьяль остался. Он был явно очень взволнован. Наконец он решился и направился к «Мориче».
— Месье Эллок, — пробормотал он, — я хотел бы сказать вам пару слов.
Жак Эллок тотчас же вышел из лодки и подошел к старому солдату.
— Чем могу быть полезен, сержант? — спросил он.
— Если бы вы оказали такую любезность и попробовали бы уговорить моего племянника... вас он, быть может, послушает... отказаться от этого путешествия.
Жак Эллок посмотрел в глаза сержанту Марсьялю и, немного помолчав, ответил:
— Я не буду его отговаривать, потому что это бесполезно, вы это прекрасно знаете. Более того, если, конечно, вы согласитесь... я решил...
— Что?
— Я решил сопровождать Жана.
— Вы... сопровождать моего племянника?