— Да, но уже в качестве боцмана, а боцман на большом судне — это уже кое-что...
— Прекрасно, Пат, прекрасно! — сказал Мердок, горячо пожимая руку брата.
— А до отъезда, — продолжал моряк, — если вам нужны две крепкие руки здесь, на ферме, они в вашем распоряжении.
— От такого предложения грех отказываться, — ответил господин Мартин.
В этот день Пат познакомился со своей свояченицей, ибо свадьбу сыграли уже после его выхода в море. Он был восхищен, найдя в Китти очаровательную женщину, достойную Мердока, и посчитал своим долгом поблагодарить ее за то, что она вот-вот должна подарить ему племянника или племянницу, и выразил надежду, что счастливое событие произойдет до его ухода в море. Он испытывал большую радость от перспективы стать дядей и поцеловал Китти, как сестру, появившуюся у него в его отсутствие.
Легко понять, что Малыш не оставался равнодушным ко всем громким излияниям чувств. Держась в уголке зала, он всей душой присоединялся к ним. Но наступил и его черед. А разве Малыш не был членом семьи? Историю сироты пересказали Пату. Моряк был, казалось, очень тронут. С этого момента они стали большими друзьями.
— А я-то, — повторял молодой моряк, — я его принял за вора, когда увидел, как он убегает с мешком в руке! А ведь он вполне мог схлопотать у меня несколько затрещин...
— О нет, — ответил Малыш, — вы бы мне не сделали больно, ведь я у вас ничего не украл.
Говоря так, он с восхищением смотрел на ладно скроенного, крепко сбитого парня, с решительной походкой, с честным и открытым лицом, продубленным солнцем и ветром. Моряк! Малышу казалось, что Пат должен быть необыкновенным существом, не таким, как все... Человек, умеющий «ходить» по воде! Пат, разумеется, в первые же минуты объяснил Малышу, что моряки по морю не «плавают», а «ходят». Мальчик уже понял, что Пат был любимчиком бабушки, которая то и дело брала внука за руку, как бы для того, чтобы помешать ему покинуть дом слишком рано!..
Само собой разумеется, что первый час Пат рассказывал о своих похождениях и объяснял причины долгого молчания — столь долгого, что его сочли пропавшим. А ведь он и в самом деле чуть было не погиб. «Гардиан» выбросило на берег на одном из островков на юге Индийского океана. Там в течение тринадцати месяцев потерпевшие кораблекрушение вынуждены были жить на пустынном островке, вдали от морских путей, без всякой связи с внешним миром. Наконец с большим трудом им удалось кое-как подштопать «Гардиан». И экипаж и груз были в конце концов спасены. В этом плавании Пат проявил такую отвагу и находчивость, что по предложению капитана торговый дом Мар-кьюарт из Ливерпуля назначил его главным боцманом для следующего рейса в Тихий океан. Все, таким образом, закончилось к общему удовольствию.
Уже на следующий день обитатели фермы Кервен с новыми силами принялись за работу, и вскоре все убедились, что заболевший поденщик нашел достойную замену в лице Пата.
Подошел сентябрь, а с ним и самый разгар жатвы. Если, как обычно, урожай пшеницы был довольно скромным, то, по крайней мере, рожь, ячмень и овес дали превосходный урожай. Этот, 1878 год оказался, безусловно, очень удачным... Сборщик арендной платы мог бы явиться и до Нового года, при желании. Ему отсчитали бы сколько следует звонкой монетой, и, кроме того, все закрома на зиму были забиты. Однако, по правде говоря, Мартин Маккарти никогда и не стремился к накопительству; он жил своим трудом так, чтобы обеспечить повседневную жизнь, не задумываясь о будущем. О! Будущее арендаторов в Ирландии всегда зависело от капризов погоды! Именно это и занимало все мысли Мердока. Поэтому социальное устройство Ирландии возмущало его все больше. Молодой фермер понимал, что покончить с вопиющей несправедливостью можно было бы только отменой крупной земельной собственности и переуступкой земли земледельцам путем поэтапной выплаты ее стоимости.
— Нужно верить, — твердила мужу Китти.
Мердок молча смотрел на нее.
Девятого числа того же месяца произошло долгожданное событие, принесшее радость на ферму Кервен. Китти, проведя всего несколько часов в постели, родила девочку. Как все были счастливы! Этого ребенка встретили как ангела, который влетел в окно большого зала, трепеща крылышками. Бабушка и Мартина вырывали малютку друг у друга из рук. Мердок расцветал счастливой улыбкой, беря ребенка на руки. Оба его брата с обожанием смотрели на свояченицу. И разве это не был первый плод с заплодоносившей ветви семейного дерева, ветви Китти — Мердок? А там, глядишь, подоспеют плоды и с двух других ветвей! И сколько же поздравлений, внимания и забот выпало на долю молодой матери! А сколько счастливых теплых слез было пролито!.. Можно было подумать, что без новорожденной дом был просто пуст!
Что касается нашего героя, то никогда еще он не испытывал такого волнения, как в тот момент, когда ему разрешили поцеловать младенца.
То, что рождение ребенка следует отпраздновать, как только Китти оправится от родов, ни у кого не вызывало сомнения. Что и должно было произойти в ближайшее время. В остальном же программа была чрезвычайно проста. После обряда крещения в силтонской церкви священник и несколько друзей господина Мартина, что-то около полудюжины соседей-арендаторов, которых не смущала перспектива проделать путь в две-три мили, должны были собраться на ферме. Там их будет ждать обильный и вкусный завтрак. Эти добрые люди были бы счастливы разделить радость честного семейства Маккарти за праздничным столом. Но что делало семейство вполне счастливым, так это то, что и Пат должен был присутствовать на семейном празднике, поскольку его отъезд в Ливерпуль намечался лишь на самый конец сентября. Решительно, богиня Люцина[134], покровительница рожениц, все превосходно устроила, и ей следовало бы поставить самую большую свечку, если бы она по происхождению не была язычницей.
Но прежде всего встал вопрос: как назвать новорожденную?
Бабушка остановилась на имени Дженни, и здесь не возникло никаких разногласий, как и в вопросе о выборе крестной матери. Все единодушно отдали почетную роль бабушке, ибо были уверены, что ей это доставит большое удовольствие. Правда, целых четыре поколения разделяли прабабушку от правнучки, и было бы, конечно, лучше, если бы крестница могла рассчитывать на свою крестную мать, по крайней мере в детстве. Однако в данном случае в основе лежало чувство, а это решало все: старая женщина как бы заново обрела материнство, и слезы умиления заструились из ее глаз, когда она услышала такое предложение, сделанное не без некоторой торжественности.
А что же крестный отец?.. О! Вот это вопрос! Здесь все было не так просто. Конечно, налицо имелись два брата, Пат и Сим, оспаривавшие друг у друга честь быть крестным отцом малютки. Однако выбрать одного — значило обидеть другого. Конечно, Пат, будучи старше Сима, мог рассчитывать на пальму первенства в данном вопросе. Но он был моряком, и у него на роду написано провести большую часть жизни на море. Как бы он мог в этих условиях заботиться о новой крестнице?.. Пат все прекрасно понимал, хотя и был, конечно, страшно огорчен, и выбор пал на Сима.