Робер развел руками.
— И от него ничего не осталось?
— Ну почему же,— возразил Робер.— Хребты, горы, вулканы сохранились. Собственно, острова Зеленого Мыса, равно как и Азорские, Мадейра, Канарские,— это, по-видимому, то, что осталось от континента. За исключением самых высоких вершин все погрузилось в океан, исчезло в волнах — города, строения, люди. Вместо плуга его равнины теперь бороздят корабли.
Робер говорил уже не по справочнику. Он высказывал собственные мысли. Он фантазировал.
Слушатели были взволнованы. Хоть и случилось это десять тысяч лет назад, все равно потрясало воображение. Путешественники смотрели на волны и думали о тайнах, поглощенных бездной. Здесь когда-то зеленели поля, цвели цветы, солнце освещало землю, погруженную теперь в вечный мрак. Здесь пели птицы, жили, любили и страдали люди. А теперь тайны жизни, человеческие страсти окутывал непроницаемый морской саван.
— Извините, сэр,— раздался за спиной Робера голос, я услышал только конец вашего разговора. В этих местах, если я правильно понял, произошли страшные события. Море поглотило землю. Но странно, сэр, в газетах об этом ничего не сообщалось!
Слушатели вздрогнули от неожиданности и, обернувшись, увидели почтенного Блокхеда в сопровождении семьи. Как побледнели и вытянулись их лица!
Роже счел своим долгом ответить:
— Это вы, сэр! Поздравляю с выздоровлением. Как, вы не читали в газетах об этом событии? Но, уверяю вас, о нем уже очень давно говорят.
Склянки к обеду помешали Блокхеду ответить.
— Вот что всегда приятно слышать,— воскликнул он и рванулся в салон в сопровождении Джорджины и Абеля.
Странное дело! Мисс Бесс и мисс Мери не бросились за ним, как можно было этого ожидать после столь долгого поста, а устремились совсем в другую сторону. Они взяли в эскорт вновь обретенного Тигга. Несколько отстав от них, следовали Гамильтоны.
Тигг оказался в роли современного Париса[43], его оспаривали три богини нового образца. Пословица говорит, что в царстве слепых и кривой — король, что на безрыбье и рак рыба. В этом трио мисс Маргарет была настоящей Венерой[44], надменная Мери вполне сошла бы за Юнону[45], а роль Минервы[46] более всего подходила мисс Бесс по причине ее воинственной угловатости. Вопреки греческому мифу Минерва и Юнона сейчас торжествовали. Венера же позеленела от злости.
Наконец-то все места за столом были заняты! При виде столь непривычно большого числа обедающих расчетливый Томпсон оказался во власти самых противоречивых чувств.
В конце обеда Блокхед обратился к нему через весь стол:
— Дорогой сэр, я сейчас узнал, что в этих местах произошло бедствие. Целая страна оказалась под водой. Предлагаю объявить сбор пожертвований в пользу потерпевших. Сам я вношу один фунт.
Томпсон очень удивился:
— О каком бедствии вы говорите, сэр? Черт меня побери, если когда-нибудь слышал что-либо подобное.
— Да нет, я не выдумываю,— настаивал Блокхед.— Я знаю о пострадавших от самого господина профессора. А другой французский джентльмен утверждает, что об этом писали в газетах.
— Ну да,— воскликнул Роже, поняв, что речь идет о нем,— конечно, это так. Но все это произошло не сегодня, а очень давно. Постойте, дайте-ка вспомнить! Два года?.. Нет, пожалуй, больше. Да, теперь вспомнил. Атлантида погрузилась в океан восемь тысяч четыреста лет назад до Рождества Христова.
ebooksa