Карауливший его Саук пустился вслед за ним. Он даже встревожился, увидев малуинца в таком необычайном волнении.
Добежав до гостиницы, дядюшка Антифер влетел в вестибюль. Увидев своего друга и племянника, он закричал:
— Ну и мерзавец!… Знаете, чего он хочет?
— Убить тебя? — догадался Жильдас Трегомен.
— Хуже! Он хочет, чтобы я женился на его сестре!
Глава четвертая,
Можно сказать с полной уверенностью, что ни Жильдасу Трегомену, ни Жюэлю, привыкшим за последнее время к самым невероятным жизненным осложнениям, никогда и в голову не могло прийти, что они столкнутся с подобным фактом!
Дядюшку Антифера, этого закоренелого холостяка, прижали к стене! И как прижали! И к какой стене!… К стене брака! И если он хочет эту стену перескочить, то лишится своей доли неслыханного наследства!
Жюэль попросил дядю подробно рассказать о том, что произошло. И моряк рассказал, сопровождая слова залпами таких отборных проклятий, что они взрывались, подобно снарядам, к несчастью безвредным для Замбуко, защищенного стенами своего дома в мальтийском квартале.
Попробуйте только представить себе этого старого холостяка в несвойственной ему роли: дожив до сорока шести лет, получить в жены сорокасемилетнюю деву и превратиться в восточного человека, в этакого Антифера-пашу!
Жильдас Трегомен и Жюэль молча растерянно переглядывались; одна и та же мысль пришла им в голову.
«Пропали миллионы!» — огорчился Жильдас Трегомен.
«Теперь я могу жениться на моей дорогой Эногат!» — обрадовался Жюэль.
В самом деле, разве можно допустить, что дядюшка Антифер пойдет навстречу требованиям Замбуко и согласится стать его шурином![316] Никогда! Он ни за что не подчинится фантазиям банкира, даже если речь будет идти о миллиарде!…
Между тем малуинец шагал взад-вперед по гостиной из угла в угол. Потом он остановился, сел, вскочил, подошел к Жюэлю и Трегомену, заглянул им в лицо, но тут же отвел взгляд.
На него жалко было смотреть, и если Жильдас Трегомен и прежде утверждал, что его друг близок к помешательству, то сейчас он был, пожалуй, уж точно недалек от истины. Поэтому Жюэль и Трегомен, по молчаливому уговору, решили ни в чем дядюшке Антиферу не противоречить. Пройдет немного времени, он соберется с мыслями и сможет здраво оценить создавшееся положение.
И вот он снова заговорил, но как! Отрывисто, разрубая с какой-то яростью каждую фразу:
— Сто миллионов… потерянных из-за причуд этого негодяя. Разве его не следует гильотинировать?[317] Повесить!… Расстрелять!… Проткнуть кинжалом!… Отравить!… Посадить на кол!! Он отказывается дать мне свою широту, если я не женюсь… Жениться на этой мальтийской уродине, которую не взяла бы ни одна сенегальская обезьяна!… Как, по-вашему, я могу жениться на этой мадемуазель Талисме?!