— Да что ты знаешь? — не на шутку сердился я. — Черт побери! Этого субъекта нет в Рагзе, и он не посмеет сюда вернуться. Никогда! Заруби себе на носу! Успокойся, наконец!
— Анри, у меня нехорошее предчувствие… Мне кажется…
— Бедный Марк! Ну что ты, в самом деле! Возьми себя в руки! Пойди к Мире, она заставит тебя веселее смотреть на жизнь!
— Да, ты, пожалуй, прав. Я не должен расставаться с ней ни на миг!
На брата тяжко было смотреть. Тяжко слушать. Его страхи росли по мере приближения заветного дня. Да и сам я с ожившей тревогой ждал дня свадьбы.
Если на Марка могла благотворно влиять невеста, то что делать с Хараланом, я просто не знал. С огромным трудом мне удалось отговорить его от поездки в Шпремберг, где, по непроверенным сведениям, находился Вильгельм Шториц. Это в каких-нибудь двухстах лье от Рагза. В четырех днях пути. Все-таки благодаря моим доводам и вмешательству доктора мы удержали Харалана от бессмысленной поездки.
— Забыть, лучше всего забыть этот кошмар, — твердил месье Родерих сыну.
Но однажды утром упрямец пришел ко мне. По его виду я понял, что он намерен все-таки ехать.
— Не делайте этого, мой дорогой, — убеждал я его как больного ребенка, — послушайте! Ваша встреча с этим пруссаком просто немыслима. Умоляю, не покидайте Рагз!
— Нет, месье Видаль, — настаивал капитан, — негодяй должен быть наказан.
— Он будет наказан рано или поздно, не сомневайтесь! — воскликнул я. — Доверимся полиции!
Капитан Харалан, хотя и чувствовал мою правоту, стоял на своем:
— У нас разные взгляды на случившееся. Оскорблена моя семья. И я отомщу!
— Это сделает правосудие.
— А если проклятый немец не вернется? Ведь губернатор подписал постановление о высылке. И возвращение Шторица теперь невозможно. Значит, мне нужно поехать туда, где он находится или находился, то есть в Шпремберг.
— Пусть будет по-вашему, только хотя бы дождитесь свадьбы сестры. — Я смирился, все мои аргументы были исчерпаны. — Потерпите немного, я первый поеду с вами в Шпремберг.
В конце концов гордый юноша пообещал скрепиться и пока остаться при условии, что после венчания я не стану противоречить и соглашусь сопровождать его в Шпремберг.
Время остановилось.
Полагая своим долгом успокаивать других, я не находил себе места от дурных предчувствий, не зная, откуда следует ждать неприятностей. Дом на бульваре Текей притягивал магнитом, и я частенько, помимо своей воли, оказывался рядом с ним.
После полицейского обыска там все оставалось без изменений: двери и окна закрыты, двор и сад пустынны. По бульвару фланируют[640] агенты, которые ведут наблюдение в этом районе — до бруствера[641] старинных укреплений и на прилегающих участках поля. Ни хозяин, ни его слуга не предприняли попытки вернуться в дом. И однако же, хотя это и походило на наваждение, вопреки тому что я твердил Марку и Харалану, вопреки тому, в чем убеждал себя самого, я нисколько бы не удивился, если бы из трубы над крышей показался дымок и бледное лицо мелькнуло за стеклами бельведера.