Он поднялся с налившимися кровью глазами…
У него в руках был маленький металлический ящик, не больше дециметра во всех измерениях.
Присутствующие глядели на находку с явным разочарованием. А Жильдас Трегомен выразил общую мысль такими словами:
— Пусть меня черти возьмут, если тут сто миллионов!…
— Замолчи! — огрызнулся дядюшка Антифер.
И снова начал рыться в яме, выбрасывая оттуда осколки гранита.
Бесполезный труд… Ничего там больше не было — ничего… кроме железного ящичка, на крышке которого выгравировано двойное «К» египтянина!
Неужели дядюшка Антифер и его спутники напрасно перенесли столько лишений? Неужели проделали такой далекий путь лишь затем, чтобы быть свидетелями шутки мистификатора?
По правде говоря, Жюэль готов был рассмеяться, если бы его не ужаснуло лицо дяди — безумные глаза, сведенный судорогой рот, нечленораздельные звуки, вырывавшиеся из горла…
Впоследствии Жильдас Трегомен рассказывал, что в ту минуту он опасался, что его друг скончается на месте.
Но внезапно дядюшка Антифер схватил свою кирку, размахнулся и в неистовом бешенстве страшным ударом разбил ящик… Оттуда выпала бумага — пожелтевший от времени кусок пергамента, где легко можно было разобрать несколько строк, написанных по-французски.
Дядюшка Антифер схватил бумагу и, совсем забыв про то, что его слушают Бен-Омар и Саук, что он выдает им, быть может, тайну, которую следовало бы хранить про себя, начал читать спотыкающимся голосом:
— «Этот документ содержит сведения о долготе второго острова, их Томас Антифер или, в случае смерти последнего, его прямой наследник должен довести до сведения банкира Замбуко, живущего в…»
Дядюшка Антифер остановился и заткнул кулаком свой неосторожный, болтливый рот.
Саук неплохо владел собой, чтобы ничем не выдать разочарования. Еще несколько слов — и он бы узнал долготу этого второго острова, широта же известна только упомянутому Замбуко. И, кроме того, малуинец не успел проболтаться, в какой стране живет этот банкир.
Нотариус, обманутый в своих надеждах не менее Саука, застыл на месте с открытым ртом и высунутым языком, как умирающая от жажды собачонка, у которой вытащили из-под носа миску с водой.
И все же вслед за тем, как чтение письма было прервано ударом кулака, о чем говорилось выше, Бен-Омар, имевший право знать намерения Камильк-паши, спросил в упор:
— Ну так вот… этот банкир Замбуко… где он живет?
— У себя! — отрезал дядюшка Антифер.
И, сложив бумагу, спрятал ее в карман, предоставив Бен-Омару в отчаянии воздевать руки к небесам.