Было одиннадцать часов вечера. На этих широтах[5] в начале марта ночи еще не столь длинны. И все же первые проблески зари могли появиться лишь около шести часов утра. Да кроме того, разве опасность, угрожавшая судну, уменьшится с восходом солнца? Ведь хрупкое суденышко по-прежнему останется во власти волн. Только прекращение бури могло бы избавить его от самого страшного кораблекрушения — в открытом океане, вдали от любого клочка земли, где уцелевшие, быть может, сумели бы обрести спасение.
На корме яхты, навалившись на руль, стояло четверо мальчиков: один — четырнадцати, двое — тринадцати и юнга[6] — негр двенадцати лет. Они напрягали все силы, чтобы противостоять мощному напору волн, грозивших опрокинуть яхту. Это было очень трудным делом, так как рулевое колесо, произвольно поворачиваясь от ударов, легко могло сбросить парнишек за борт.
Незадолго до полуночи на судно сбоку обрушился такой сокрушительный вал, что руль не снесло только чудом.
Мальчики упали на палубу, но тут же вскочили на ноги.
— Цел ли руль, Бриан? — спросил один из них.
— Да, Гордон,— ответил тот, не утратив выдержки, и вновь схватился за колесо.— Держись, Донифан,— добавил он, обращаясь к третьему.— Не будем падать духом. Нам ведь надо и других спасать.
Бриан говорил по-английски, но по выговору чувствовалось, что он француз.
— Ты не ушибся, Моко? — спросил он юнгу.
— Нет, мистер Бриан,— ответил тот.— Главное — удерживать яхту поперек волны. Иначе мы врав перевернемся.
В этот момент на палубе откинулся люк, ведущий во внутренние помещения, и оттуда вынырнули две детские головки, а за ними — морда собаки, залившейся лаем.
— Бриан! Бриан! — позвал девятилетний мальчуган.— Что случилось?
— Да ничего, ничего, Айверсон! Спускайся-ка вниз поживее вместе с Долем.
— Нам очень страшно,— отозвался второй мальчик чуть младше.
— А как остальные? — спросил Донифан.
— Остальные тоже боятся,— отвечал Доль.
— Возвращайтесь назад,— распорядился Бриан.— Закройте дверь, залезайте под одеяла, зажмурьте глаза — и страх пройдет. Опасности нет.
— Берегитесь! Еще волна! — закричал Моко.
Мощный удар потряс яхту с кормы. Но, к счастью, на этот раз вода не попала на палубу. Ведь если бы она хлынула внутрь через открытый люк, то отяжелевшее судно не смогло бы удержаться на поверхности.
— Да лезьте же вы обратно,— прикрикнул Гордон.— Убирайтесь, не то я вам задам!
— Эй, малыши, немедленно возвращайтесь,— добавил Бриан более мягким тоном.