Стурен же несколько секунд сидел, будто парализованный, затем, нервно сглотнув, начал заходить с другой стороны:
— Пираты не послушают вас. Потому что первым пять миллионов долларов предложил я…
— Ну, это смотря сколько добавить. Может быть, и послушают, — последние слова, улыбаясь сквозь слезы своей трагедии, Сигрид произнесла на родном языке.
— Вы шведка? — глаза Стурена округлились от удивления.
— Я жена русского капитана Владислава Колобова! А зовут меня Сигрид Колобова-Эйриксон.
— Ваш отец — промышленный магнат Йори Эйриксон? — вкрадчиво спросил ученый.
— Сейчас это к делу не относится…
— Ладно! — решительно встал со своего места Густав. — Вот что я предлагаю! Вы сейчас разместитесь и отдохнете с дороги, примете душ. Нам надо обсудить все обстоятельства дела. Так как с моей стороны я один, то и с вашей стороны будет только один переговорщик. Иначе это нечестно. Другие люди во время переговоров даже если молчат, то все равно давят. И еще: договариваться с женщиной я не буду. Когда что-то говорит и обещает мужчина — мне все понятно. Когда что-то говорит и обещает женщина — это еще надо расшифровывать. Я понятно изъясняюсь? — последнюю фразу канадец произнес по-шведски, специально для Колобовой.
— И все же, я думаю, — осадил решимость ученого Лавров, — основная часть переговоров уже закончилась… Не правда ли, Густав? Вы ведь хотите приобрести камень?
— Безусловно, безусловно, Виктор! — подтвердил Стурен. — Во-о-от, встретимся…
Стурен посмотрел на ручные часы, желая назначить время, но журналист и тут опередил его:
— …Завтра. Встретимся завтра в девять утра. Мы устали с дороги. Надо отдохнуть… подумать… Да и вам тоже.
— О’кей! — тряхнул немытым чубом Стурен.
— О’кей! — подтвердил Лавров и совсем по-стуреновски почесался.
Так поступают мужчины
Глава 19
Разделенная скорбь и голос камня
Муниципия выделила Лаврову и его группе две шикарные комнаты. Да, в условиях совершенно дикой местности с невзрачными строениями и угрюмыми лицами местных жителей комната, загаженная местными гигантскими тараканами, куда спокойно, как к себе домой, может вползти змея, по потолку пробежать ящерица, а на подоконнике неизвестно откуда появиться исполинская улитка с ядовитой слизью, была шикарной. Все это, разумеется, по распоряжению Стурена. Каким влиянием обладал ученый в этом селении, догадаться было нетрудно. Если местные жители, выслушивая канадца, покорно кланялись и исполняли, то это было не просто влияние, а власть.
Отсутствие кондиционеров и горячей воды Сигрид уже не смутило — ей было не до этого. Как только были выплаканы первые слезы скорби, пришли апатия и абсолютное бессилие. Молодая женщина, а теперь вдова, просто улеглась на кровать, не снимая обуви и одежды, безразлично глядя в потолок. Сейчас она не удивилась бы даже обезьяне на подоконнике.
Через некоторое время к ней постучался Виктор.