— Что это? — очнулась Сигрид от чар Виктора.
— Сейчас посмотрим, — нехотя поднялся Виктор со стула и направился к окну…
Посреди площади стояли Маломуж и Вубшет и озирались, будто волки, окруженные собачьей стаей. По всему было видно, что произошел какой-то конфликт.
— Си, у нас проблемы! — выкрикнул журналист. — Ребят, похоже будут мутузить.
— Мутузить? — удивилась женщина.
— Ну, в смысле бить! Ты посиди тут, а я…
Конечно же, неукротимая шведка сделала все с точностью до наоборот. Она пустилась за Виктором с такой скоростью, что несколько раз чуть не уткнулась ему в спину носом.
На площади разыгрывалось что-то наподобие игрища гладиаторов. Вернее, того момента, когда на бойцов выпускают разъяренных хищников.
Оказывается, оператор Маломуж, вопреки команде Виктора отдыхать, подумал, что он предоставлен сам себе. Он за руку утянул Вубшета немного побродить вокруг здания администрации и поснимать жителей Борамы. Но как только Олег вынул видеокамеру и стал наводить объектив… что тут началось! Торговцы вмиг побросали свои товары и пожитки и с дикими воплями кинулись в разные стороны. Когда торговцев не стало, оказалось, что администрация муниципии окружена множеством воинов. Тогда Олег умудрился снять несколько планов хитрым способом: становился к ним боком и глядел в другую сторону, а сам «поливал сонькой» из-под мышки. Особенно ему нравилось, как воинственные копьеносцы пели какой-то гимн и бряцали расписными погремушками с хвостами из темных львиных волос.
— Стоп, стоп, стоп!!! — Виктор поднял руки вверх, что почти во всех странах мира означает: «Я не опасен! Уберите оружие! Я не причиню вам вреда!» За ним хвостиком выбежала Сигрид и точно так же подняла руки вверх, став к нему спиной и рассматривая сжимающееся кольцо воинов.
— Что они с нами сделают?
— Изнасилуют, а потом съедят, — спокойно ответил Виктор. — По крайней мере, я бы сделал так, будь я на их месте.
— Ты неимоверный пошляк, Лавров.
— Нет, детка. Это — реальность. Я же тебе говорил, сиди на месте. Не послушалась? Ладно. Бог не выдаст, свинья не съест…
В это время из-за плотного кольца воинов выступил пузатый мужчина лет пятидесяти пяти — шестидесяти. Из одежды на нем, кроме набедренной повязки, не было ничего.
То, что случилось дальше, сразило Сигрид наповал. Виктор вдруг начал разговаривать с этим персонажем языком жестов. Его богатейший опыт общения с дикими племенами Африки, Океании, Амазонии был как нельзя более кстати. Сигрид, а также стоящие рядом Маломуж и Вубшет с открытыми ртами наблюдали за движениями украинского журналиста. И вот уже через пять минут его собеседник — вождь племени — расплылся в широкой улыбке.
— Хабари![15]
— Мзури[16], — ответил журналист и бросил шведке, стоящей у него за спиной: — Он знает суахили! Это проще.
— Карибу, бвана![17] — отозвался вождь.
И вот уже в следующую минуту враги стали друзьями. У племен, не обремененных хитрой подковерной политической игрой, отношения выясняются быстро. Все войско аборигенов довольно застучало щитами о копья, умиротворенно протяжно произнося: «Зе-е-е-е, з-е-е-е, з-е-е-е…»